Утром она с трудом встала: ужасно болели ребра и голова. Катя позвала мужа, никто не ответил. Артем играл с машинкой у себя в комнате.

– Сынок, а где папа? – спросила Катя.

– Ушел, – ответил мальчик, не отвлекаясь от игры.

Она с трудом добрела до ванной. «Ребро, что ли, сломано?» – подумала девушка. От каждого движения тело пронзала ужасная боль. Посмотрелась в зеркало и ужаснулась от синяков под глазами и бледного цвета кожи. Выпила обезболивающую таблетку, приготовила себе и сыну завтрак. Вспомнила ночной кошмар и плакала. «Кто это был? Неужели украинская армия? – нервно соображала девушка. – Но разве может армия так обращаться с мирными жителями?».

Она не хотела вспоминать поведение Максима, но воспоминания упорно лезли в голову. «Оскорблял, понятно, перенервничал, еще не ясно, что с ним до этого произошло. Боялся, нормальная реакция». Катя знала, что Максим далеко не герой. «А что он мог сделать против автоматов? Дернулся бы, убили бы всех, и дело с концом. Блин, столько вопросов и нет ответов».

Она позвонила Максиму, он не брал трубку. Позвонила в офис мужа, трубку взял какой-то мужчина. «Странно, – подумала Катя, – а где Лена, его секретарша?»

– Здравствуйте, а Максима можно к телефону?

– А кто его спрашивает? – вежливо спросил мужчина.

– Скажите, что его жена звонит.

– Вот как? Катя, вы знаете, он сейчас очень занят, просил не беспокоить. Кстати, он передал вам, чтобы вы сидели дома и никуда не выходили.

– Хорошо, всего доброго.

От этого разговора появилось беспокойство и неприятное предчувствие. «Откуда он знает мое имя?» – подумала девушка.

Раздался телефонный звонок, звонил брат Сергей.

– Привет, ты дома? Я сейчас приеду.

Минут через десять они сидели в квартире и пили кофе. Она рассказывала ему о произошедшем и плакала.

– Что происходит, Сергей, кто эти люди?

– Это нелюди, Катюха, это нацисты, фашисты. Ты что, телевизор не смотришь, что ли?

– Смотрела, но особо в суть не вдавалась. А про ужасы в Одессе и Славянске слышала.

– Ясно. В общем, мы в полной жопе, систер, это настоящие ублюдки, наделенные властью.

– Но ведь в городе украинская армия, – непонимающе спросила девушка.

– Ну да. Но они что? Они вояки. По сути, все они одна шайка-лейка. Их послали зачищать Донбасс от террористов, сепаратистов, вот они и стараются. Когда я в Славянск ездил, такого насмотрелся: насилуют, убивают прямо на улицах. Детей танками давят, и все им с рук сходит.

– Максима вчера избили, Сергей, – заплакала девушка, – потом и здесь нас били. У меня ребро болит, даже к врачу боюсь идти. Сейчас в офис звонила, мужик какой-то трубку взял. Максим, говорит, занят. Я ведь всех его сотрудников по голосу знаю, а этот незнакомый какой-то. Что делать, Сергей?

– А что сейчас сделаешь, Катя? Уехать уже не сможешь, блокпосты через каждые пятьсот метров. Будем надеяться, что все наладится в ближайшее время. Будь аккуратней, на улицу старайся не выходить, в окна не выглядывай. И не открывай незнакомым людям. Не вздумай общаться с кем-то из России и вообще не разговаривай ни с кем. Не рассказывай никому, что здесь видишь, что происходит, не жалуйся и все такое. А Макса прессуют: вчера видел, как у его офиса несколько машин с военными стояло. Деньги выколачивают, информацию. Кстати, извини, что вчера не приехал, в машину сел, смотрю: военные улицы патрулируют, чуть не напоролся.

– Слава Богу, что не приехал, Сергей! Неизвестно, что бы было, если бы ты приехал в тот момент, когда здесь эти были, – девушка не знала, как их назвать.

– Ну ладно, Катя, мне пора.

Неожиданно раздался звонок в дверь.