– Что ты делаешь? – спросила я.

– Забочусь о том, чтобы вы добрались домой в целости и сохранности.

– Уж позаботься, пожалуйста, – охотно согласилась Вайолет.

– В этом нет необходимости. Моя машина припаркована чуть дальше по улице, – я показала на джип, который стоял в десяти машинах от нас.

Он кивнул.

– Тогда я провожу вас до нее.

Я с подозрением взглянула на него и продолжила идти.

– С чего вдруг? Какая тебе разница, доберемся мы домой в безопасности или нет?

– Ты ко всем относишься с таким недоверием или только к фейри?

– В основном к незнакомцам, которые следуют за мной из баров, – я многозначительно на него посмотрела.

Фейри рассмеялся.

– Что ж, справедливо. Я Конлан, и, отвечая на твой вопрос, мне редко выпадает случай проявить благородство. К тому же мне нравятся все, кто может потягаться с Фаолином.

– Я бы так не называла наш обмен любезностями.

– Тогда ты не знаешь Фаолина. От его взгляда мужчины писаются от страха.

– Тогда хорошо, что я не мужчина.

Мы остановились у джипа, и я разблокировала двери. Вайолет села внутрь, а я помедлила, положив ладонь на дверную ручку, и посмотрела на Конлана.

– Можно кое о чем тебя спросить?

Он дерзко ухмыльнулся.

– Мой номер телефона?

Я не смогла сдержать улыбки.

– Тэг и Корр сказали, что я привлекаю к себе внимание. Ты знаешь, что они имели в виду?

Конлан удивил меня, потянувшись к моему хвостику. Я отстранилась, и мои волосы заструились между его пальцев.

– Дело в твоих волосах, – ответил он чуть ли не мечтательным голосом. – Исключительно красивый рыжий оттенок.

– О…

Я чуть не стукнула себя за глупость. В мире фейри не было рыжеволосых, только блондины и брюнеты, так что натуральные рыжие волосы они считали удивительной особенностью в людях. Для менее двух процентов населения Земли, которые родились рыжими, это отличная новость. По очевидным причинам Шотландия пользовалась наибольшей популярностью у фейри.

По словам моей матери, когда люди узнали об этой интересной подробности, то толпами хлынули в салоны, чтобы перекраситься в рыжий. Но скоро, к своему огромному разочарованию, узнали, что фейри предпочитали натуральный цвет волос и с легкостью могли отличить его от крашеного.

Я открыла водительскую дверь.

– Спасибо, что ответил.

– Всегда рад. И вот тебе мой совет, больше не ходи в «Тэг». Там бывают сомнительные посетители, и я вижу, что ты не частый гость в подобных заведениях.

– Ха! – хмыкнула Вайолет с пассажирского кресла. – Это еще мягко сказано.

Игнорируя ее, я села в джип и завела двигатель. Затем приоткрыла окно, чтобы попрощаться с Конланом.

Вайолет перегнулась через центральную консоль и принялась строить глазки красивому фейри.

– Спасибо, что уберег нас от опасности.

Он обольстительно улыбнулся.

– Обращайся, красавица.

– И-и-и мы сваливаем, – я помахала Конлану и уехала.

Вайолет надулась.

– Но он мне нравится!

Я покосилась на нее.

– Э-э, ты забыла, что тебе нравятся девушки?

– Я сказала, что он мне нравится, а не что я хочу с ним переспать, – она откинулась на спинку кресла. – Ты такая скучная!

– Ты всегда так говоришь, но все равно возвращаешься.

– Тоже верно.

Мы с Вайолет познакомились в наш первый день в детском садике и стали идеальным примером утверждения, что противоположности притягиваются. Я была прилежной заучкой, а она – общительной и неугомонной. В школе ко мне другие ученики приходили за репетиторством, в то время как Вайолет руководила драматическим кружком. Я училась на «отлично», а Вайолет стала королевой выпускного бала. Я мечтала ходить по кампусу университета Лиги плюща с полной охапкой учебников. Вайолет грезила о карьере на большом экране и о том, как бы она расхаживала по красной ковровой дорожке.