К счастью, мама давно дала мне пароль. «На всякий случай» – как сказала она. В то время я и представить не могла, что однажды мне понадобится залезть в их рабочий компьютер. Думаю, в глубине души я всегда знала, что кто-то из них может пострадать на работе или чего похуже. Но я никогда не задумывалась о такой возможности, что такое произойдет с ними обоими одновременно.

Я вошла в систему и, с легкостью найдя главную рабочую папку, мысленно поблагодарила маму за ее потрясающие организаторские способности. Внутри находился каталог вложенных папок, разбитых по годам. В папке текущего года я нашла электронную таблицу со всеми заданиями, над которыми с января трудились мои родители. Каждое задание было помечено цветом в зависимости от уровня опасности, со ссылками на другие вкладки с более подробными заметками.

Я пролистывала таблицу, поражаясь, сколько заданий успели выполнить родители в этом году. И ведь не первого уровня, а третьего или четвертого.

Все награды классифицировались по уровню угрозы в соответствии с руководством Агентства. Первый уровень самый легкий, награда за него – тысяча долларов. За второй – две тысячи. За третий немного больше – пять тысяч. А за четвертый – целых десять тысяч долларов. Существовал еще пятый уровень, но я понятия не имела, какая за него полагалась награда. Если родители когда-то и выполняли такое опасное задание, то мне не говорили.

Опытные охотники боролись за «тройки» и «четверки», так как они считались самыми прибыльными. Новички и младшие охотники брали в основном «единицы» и «двойки», пока не были готовы перейти к следующему уровню.

Согласно таблице, мама с папой работали над двумя заданиями третьего и четвертого уровней. «Тройкой» был гоблин, который последний месяц грабил дома в нескольких районах Бруклина. «Четверкой» оказался торговец, продающий наркотик под названием «горен», вызываюший сильную зависимость.

Горен изготавливался из одноименного фейского растения, которое запретили в нашем мире. Фейри ели его в качестве гарнира, для них он был безвреден, а вот люди впадали от него в состояние глубокой эйфории. Физически горен не приносил никакого вреда, но стоило разок его попробовать, и ни о чем другом люди уже думать не могли. Они бы продали все свое имущество, лишь бы получить еще дозу.

«Ага!» – чуть не крикнула я, увидев знакомое имя в списке контактов для второго задания. Теннин. Мама упоминала его вчера за ужином. Я потерла подбородок и попыталась вспомнить, что же она сказала. Теннин вернулся в город всего на день, и они хотели успеть поговорить с ним, прежде чем он снова уедет. Прошлым вечером они поехали к нему.

По маминым записям выходило, что Теннин работал фотографом, и она отметила его как надежного тайного осведомителя. Интересно, что в нем такого особенного? Я поискала в интернете нью-йоркских фотографов с именем Теннин и довольно быстро обнаружила, что он папарацци. И чертовски хороший, если верить его вебсайту.

Я откинулась на спинку кресла и уставилась в монитор, обдумывая, что делать с этой новой информацией. Можно было бы позвонить Брюсу с Леви и попросить их пообщаться с Теннином, но ничто не гарантировало, что они отнесутся ко мне серьезно и свяжутся с фотографом. Или что Теннин расскажет им, с какой целью к нему приезжали мои родители. Он был указан как тайный осведомитель и мог совсем не обрадоваться, что его выдали другим.

Еще стоило учесть тот факт, что, по словам мамы, Теннин приехал всего на день. Пообщаться мы могли только сегодня, пока он снова не уехал бог весть на сколько.

Не успела я принять решение, как осознала, что уже поднялась со стула. Точно, я сама поговорю с Теннином. Возможно, если ему объяснить ситуацию, он откроется мне, когда узнает, что я их дочь. Попытка не пытка, да и других идей у меня в запасе не было.