– Костик, а почему Вас… так.. все называют?
– Это моя фамилия.
– Фамилия?
– Ага. Я – Константин Степанович Костик. – Костик по-гусарски щелкнул каблуками и кивнул головой.
Сашка
На тонких щиколотках длинных ног, вырастали крылья. Они легко несли Сашку каждое утро, придавая ее походке порхающую невесомость. Их никто не видел, как и сама Сашка – она их просто ощущала!
Вот угол «Гражданстроя», до его середины, где находился главный вход, оставалось метров 30, потом – 6 длинных ступеней и, наконец, прохладный вестибюль. Влетев в институт, крылья тут же «завяли», беспомощно обвисли и исчезли…
Теперь можно и не торопиться – ведь входная дверь позади, а на часах – 7—59. Но внутренний разбег не унимался и гнал Сашку на 5-й этаж по душным пролетам высоких лестниц, по длинному коридору и даже по рабочему кабинету! Вбежав в отдел, Сашка продолжала нестись между чертежными столами к своему, который находился в самом конце комнаты. Ну чего здесь-то бежать? Хватаясь за стул рукой, Сашка почувствовала, как ноги подворачиваются (еще бы! Без крыльев-то они отяжелели!) – и она с грохотом падает! (И какого черта неслась?)
Взрыв хохота тридцати глоток обидно шлепнул в уши. Смущенно хихикая, тридцатилетняя растрепанная дура выползает из под стола на четвереньках… А утром, дома, она так тщательно сделала прическу с начесом, одела ярко-красные коралловые бусы, такие же по цвету – овальные клипсы и подобрала губнушку в тон, смешав несколько штук прямо на губах, как на палитре.
Черный, в белый горошек, сарафан на тоненьких бретельках, сшитый, кстати, самой Сашкой за одну ночь, прекрасно сочетался с тремя красными акцентами. Ноги, в модных босоножках, которые достала Анька, еще более удлинялись, благодаря высокой танкетке!
И вот теперь – жалкая, лохматая, в порванной босоножке – выкарабкалась, выбралась, поставила валявшийся стул и как можно тише уселась, потирая ушибленную коленку.
Все в отделе знали, что Сашка в школе рьяно занималась легкой атлетикой, ездила на соревнования в Ташкент, Киев, Ленинград и куда-то еще. Пошутив по этому поводу – мол, пора бы уже оставить в покое свое беговое хобби, коллеги понемногу умолкли, уткнувшись в сои чертежи.
Вот тогда Заремка громко произнесла:
– Тебе, Туманова, надо аэробикой заняться.
– Чем, чем?!
– А-Э-РО-БИ-КОЙ! Неужели не слышала?!
– Нн-е-ет…
– Ну, ты даешь! Весь Мир сейчас увлекается этим новым видом гимнастики, а ты – спортсменка, комсомолка (тут надо было добавить – «и просто красавица», но вредина не добавила, ограничившись только первыми двумя характеристиками) и не знаешь! Читать надо больше, дорогая моя!
Пристыженная, распираемая любопытством, Сашка уже понимала, что не отстанет от противной стервочки, пока не выяснит – ЧТО ЭТО ТАКОЕ. На перекуре, она снова спросила:
– Зарем, а где ты узнала про аэробику?
– Да в журнале «Спорт», где же еще! Про Джейн Фонду слышала?
– Да, конечно, это американская артистка.
– Слава Богу, хоть ее-то знаешь! (Сашке осточертел этот высокомерный тон!) Так вот, она разработала новый комплекс упражнений под ритмическую современную музыку, где соединила элементы танца с физкультурными упражнениями. Сейчас все поголовно увлечены «ритмикой».
– А ты сама, почему не занимаешься?
– Я считаю, что мне не надо, у меня фигура и так в порядке!
Сашка вспыхнула – на что это она намекает? Но вслух только возразила:
– Но ведь спортом занимаются не только для коррекции талии, а еще в основном для здоровья…
– Вот я и говорю – это для тебя, Туманова. Ты все никак не угомонишься, носишься, как ненормальная. А так – выплеснешь свою неуемную энергию на тренировке и, глядишь – до следующей, будешь поспокойней…