– Хм… бараны, что ли уставились?

Тело покрылось «мурашками» и Сашка снова плюхнулась в тепленькую водичку.

– Акула!! Каракула!! – заорали дети, окружая Сашку.

Она еле успела нырнуть под воду от яростно бьющих со всех сторон, струй.

Отплыв на безопасное расстояние, она вдруг горбом поднялась, растопырив пальцы с длинными темно-вишневыми ногтями, страшно вытаращив глаза и широко открыв рот, медленно направилась к напугавшим ее, детям:

– Я – акула-Каракула! Распахнула злую пасть! Не хотите ли к акуле вы – попасть?!

Дети с визгом бросились врассыпную и начали окружать Сашку, нещадно лупя ладонями по воде.

Сашка крутилась вокруг своей оси и «страшно» почти хватала кого-то из приблизившихся ребят.

– А-а-а! – с визгом увертывался тот, но с другой стороны уже следующий смельчак норовил залепить ей в лицо очередную «шлепающую» волну.

Первобытные, необузданные вопли наполнили ущелье диким шумом.

– Санька бесится… – улыбнулась Лерочка.

– Нормально… Общается с молодежью – вяло подтвердила Аня и – вдруг заорала:

– А! А-а-а!!! А-а! – подпрыгнула и понеслась в кричащую веселую кучу.

Дети, не ожидавшие такого вероломства от тети Ани, с еще большим визгом бросились врассыпную…

– Ай-я-а-а! – по индейски заорал Дима и с разбегу, «бомбочкой» прыгнул в озеро.

Костик бросил свой костер и медленно, по- медвежьи, тоже полез в воду, наровя схватить чью-нибудь маленькую пяточку…

Неудержимое веселье, взорвавшее тишину, бесновалось еще с полчаса. Но понемногу уставшие, наоравшиеся, накупавшиеся, посиневшие дети и взрослые, впавшие в детство, выбрались на берег и, молча, полезли вверх по склону ущелья на солнышко, потому что зеленую лужайку уже накрыла тень.

Жара, наконец, спала. Голос диктора бодренько вещал с экрана телевизора о достижениях в народном хозяйстве. Сашка дремала, лежа поперек дивана, ожидая художественный фильм после новостей.

Раздалась «птичья» трель входного звонка. Сашка глянула на часы, стрелки показывали 21—20.

– Лежи, я сам – буркнул Костик, куривший во дворе, через открытое окно.

– Константин Степанович Костик?

– Да-а…

– Рядовой Кубарин – солдатик козырнул и протянул листочек бумаги: – «Вам повестка в военкомат, распишитесь вот здесь».

– На переподготовку что ли?

– Вам все объяснят на месте. Угу – забирая расписку, удовлетворенно промычал солдатик. – «Всего доброго!» – козырнул и ушел.

В тусклом свете уличного фонаря Костик попытался прочитать текст на сероватом листке, но мелкий шрифт сливался в черные полоски.

– Кто там? Коть? – Сашка зевнула, вопросительно глядя на вошедшего мужа.

– Да повестка, на переподготовку, что ли…

…надлежит явиться с вещами по адресу: Гоголя 30 в 8—00, для ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы. При себе иметь: военный билет, две пары сменного…

– Ни фига себе?! Вот так? Просто? Там же – ра-ди-а-ци-я! – буквы запрыгали перед глазами, мысли смешались в туман: – не правильно! Несправедливо!

Нужна специальная подготовка. Не может быть…

– Ну? Кость?

– Меня в Чернобыль отправляют…

– Как?! Тебя?! – Сашка в ужасе вскочила и выхватила из Костикиных рук листок.

– А что я – особенный?! – зло рявкнул Костик.

– Надо что-то делать… Надо позвонить отцу, он позвонит Гофману, Гофман же в гражданской обороне работает! Он должен, знать кто отвечает за списки, он вызовет, вычеркнет… – Сашку колотил озноб.

– Кто? Куда? Позвонит? Саша! Посмотри на часы! Половина десятого!

– Нет, нет! Звони отцу! – Сашка сама уже судорожно набирала номер. Телефон не работал. – «Беги к отцу, Костя!»

– Да – бред, Сань, пока доберусь, будет уже 11.

– Все равно! Костенька! Миленький!

– Собирай лучше шмотки, Сань. Ни я – первый, ни я – последний…