Больше всего мы получаем удовольствие от поездки на эскалаторе. Вверх-вниз, вниз и снова наверх. Эльбрус бегает по лестницам и громко лает. Ему нас не понять.

Чтобы запустить генератор для этого центра, мне пришлось изрядно попотеть. Для начала решила привезти новый генератор из магазина, потому что боялась, что старый уже не безопасный. Залила масло, подключила к болону с газом и запустила. За пять месяцев могу считать себя профессионалом в этом деле, потому что приходилось это проделывать миллион раз. Без электричества жить просто невозможно. Разгуливать по темному серому центру не самая большая радость.

Отыскиваем комнату, где можем включить фоновую музыку. Выбираем сборник танцевальных песен и под веселый ритм «Can't stop the feeling» выписываем всевозможные движения руками и ногами. Потом Оливия начинает громко петь, за ней и я.

Добираемся до пустой парикмахерской, и внезапно в голову приходит абсолютно бредовая идея: покрасить волосы.

– Я смогу тебя покрасить, так как не раз маме наносила… Только с условием, что ты разведешь краску, – говорит Оливия, трогая мои выгоревшие кончики волос.

– Класс! Это у меня получится!

И действительно, девочка отлично с этим справляется, нанося краску цвета темного каштана. А я, в свою очередь, мою ей голову обалденно-пахнущим шампунем и делаю красивую прическу – «Две шишки». И уже через три с половиной часа выходим просто красавицами. Эльбрус все это время спал на одном из кресел.

– Ты красивая, Селена, – говорит мне Оливия, когда мы разглядываем украшения со стразами Сваровски. Затем прикладывает к моим ушам переливающиеся всеми цветами радуги сережки и добавляет: – Ты была замужем?

– Нет, – улыбаюсь в ответ и примеряю украшения. – Но у меня был парень.

– Ты его любила?

– Думаю, да. Хотя сейчас уже не знаю. Мы встречались полгода, и я не успела прочувствовать до конца.

Я имею в виду не только чувства в эмоциональном плане – ухаживания, красивые слова, встречи, поцелуи… Но и физическую близость. Я не девственница, но с Джошем мы не спали. Может, это и к лучшему. Тем не менее, не стану же я рассказывать это всё двенадцатилетней девочке!

– Ты хочешь сказать, что не узнала его ближе? – уточняет Оливия.

Хватаю цепочку с изящной подвеской «Crystal Bermuda Blue», тёмно-синего цвета с отливом морской волны, и вешаю девочке на шею.

– Она тебе очень подходит, к цвету глаз.

– Не расстанусь с ней. Знаешь почему? – Оливия смотрит на меня волнующим взглядом. – Потому что эта цепочка будет напоминать мне об этом счастливом дне, если… если…

Чтобы не заплакать, притягиваю девочку к себе и крепко прижимаю к груди.

– Мы выживем, – шепчу ей на ухо.

Остаток вечера проходит спокойно. Мы гуляем по городу, болтаем обо всем, о чём придется, избегая лишь разговоров о будущем.

– Откуда ты, Селена? – интересуется девочка.

– Родилась в штате Висконсин, в городе Мэдисон.

– Почему ты не осталась в своем городе?

Беру Оливию за руку. Мне так легче.

– Как ты думаешь, что нас ждет в будущем? Оставаться в городе, где жили твои друзья, твои родные люди очень тяжело. Я видела, как погибли мои мама, сестра и брат. Это просто ужасно. Выбравшись из «бомбоубежища», я сутки просто проплакала над их вещами, нюхая их одежду, вспоминая и проклиная тот день. А потом ушла… жила в совершенно чужом районе. Но не прошло и недели, как я решила уехать из города, из штата. Меня не прельщало скитание в одиночку. И потом, я хочу найти ответы на вопросы. Через несколько месяцев поехала в дом деда. Он был вирусологом на пенсии. Узнала об этом вирусе немного, дальше поехала в институт – сюда. И встретила тебя. А если бы я осталась в своем городе? Смогли бы мы встретиться, Оливия?