– Сначала было страшно. Мы с братом больше переживали за маму. Она охладела, постоянно рыдала… Но рано или поздно со смертью можно смериться. Вот и мы смерились с этим. Стали жить дальше.

– Не с каждой смертью можно ужиться, Владислав. И я не уверен, что вы смогли. У людей хорошо получается имитировать чуждые им эмоции. Хочешь смеяться, но вместо этого рыдаешь, хочешь рыдать, но вместо этого спокойно наблюдаешь за течением жизни. Иногда смерть меняет всё.

– Считаешь, что я имитирую эмоции?

– Я считаю, что ты с этим не ужился, а потому неумышленно их имитируешь. Мне всё говорит об этом. Я вижу твою квартиру, я услышал пару слов из твоих уст и понимаю, как тебе всё ещё тяжко.

– И чего ты пытаешься добиться?

– Чтобы ты не скрывал боль. Когда её становится слишком много, душа переполняется и человек думает о нехорошем. Так рождаются самоубийцы. Многие из них тоже терпели всё, что только могли.

Мы вместе выпили пива. Бутылка скоротечно согревалась в моей руке. Но я всё равно решил отложить её. В горле больше не было пусто. Лишь губы засыхали. Однако я не хотел останавливаться, хотел поговорить с ним.

– Сколько тебе лет?

– Семнадцать.

– Значит, ты уже в колледже?

– Нет. Ещё в школе.

– Ты что, не слышал советов умных людей? Год назад все бы считали тебя умным. В десятый идут одни идиоты.

– Откуда такая информация? Есть какой-нибудь достоверный источник?

– Разумеется! Сама жизнь тебе подсказывает на примерах других. Разве не так?

– Объясни.

– Высшее образование в России – это не статус, это приговор. Знаешь, что случается с типами вроде тебя, которые мечтают о престижной работе с постоянной премией и огромной, мать её, заработной платой? Они становится не нужным барахлом для этого мира.

– А тогда ты не подскажешь мне, как другие люди с высшим образованием смогли добиться своих должностей?

– Подскажу и с удовольствием. Тебе известно про такие бумажки, такие зелёные, из-за которых убивают, предают и прочее? Эта вещь решает судьбу миллионов, всего, сука, человечества, потому и не мудрено, что они играют роль в получении хорошей работы.

– Звучит, как парадокс: чтобы получить работу, на которой ты можешь зарабатывать деньги, тебе придётся отдать эти самые деньги…

– Места не резиновые, их могут занять те, у кого денег больше. Да и к тому же, не забывай, где ты живёшь. Тогда всё сразу становится на свои места. Да, у тебя есть шанс выбиться в люди. Но здесь… навряд ли.

Очередной глоток пива внёс ясность в мою голову. Владислав хотел со мной разговора не меньше, чем я сам.

– Ты так и не рассказал, с чего всё началось. Как ты здесь оказался?

– Да, точно. Присаживайся поудобнее, Владислав. Это очень долгая история.

Владислав будто бы и вправду приготовился её слушать. В его глазах загорелось пламя, он сел гораздо прямее и внимал мой голос.

– Всё началось год назад…

Автомобили столпились в один длинный, словно бесконечный ряд. Некоторые водители своих машин, что находились почти в самом конце этой пробки, заглушали мотор и ждали, пока очередной «первенец» сможет прорваться вперёд и сократить дистанцию всех, кто сейчас пребывает в безмолвном ожидании своей очереди. Небольшой дождь с почти беззвучным падением оседал на кузовах. Кто-то курил, кто-то разговаривал по телефону с женой и пытался объясниться, что на постах и не такие вещи происходят. Это не простая пробка. Идёт проверка каждого транспорта.

Руслан Фёдоров снял пепел со своей сигареты и постарался послушать радио. В этом месте была какая-то непонятная тишина. Звук работающего двигателя был практически незаметен. Руслан подумал, что ему придётся стоять здесь около часа. Он даже захотел слегка перекусить, как вдруг машина впереди проехала дальше. Руслан мигом надавил на педаль и приблизился к ней. Он увидел полицейских на посту. Офицеры брали документы водителей и сопоставляли их лица с изображением на правах. Руслан посмотрел на свои водительские права, лежащие у него прямо под рукой. Он вдохнул дыма, отсыпал пепел в приоткрытое окно и вновь обратил внимание на офицера. Тот говорил переднему водителю о какой-то явной проблеме. Руслану показалось, что полицейский попросил его открыть багажник. Можно было бы поступить иначе и не хамить, однако вышло всё именно так: водитель по собственной глупости отказался подчиняться. Офицер подозвал другого и тогда они вместе потребовали водителю выйти из машины. Он всё же вышел, видимо, не хотел расширять и без того возросшее подозрение полиции. Открыв багажник, офицеры посмотрели на содержимое и принялись дотрагиваться руками до каждой найденной там вещи. Руслан нисколько не боялся того, что с ним могут сделать то же самое. Ведь проверяли тут практически каждого. Неповиновение равнялось подозрениям, а подозрения уже сами по себе не окажут тебе чести быть пропущенным вперёд. Лучше всё делать так, как они скажут.