– Я никогда этого не забуду! – закричал Маркос.

– Спокойнее. Но подумай сам о том, что мы видели. Однако тебе ещё неизвестно, что видел я… Утёсова прострелили насквозь, хотя, зная эту мразь, он бы так просто не отдался. А твоих… наших братьев и вовсе… Это всё не может быть просто так, понимаешь? У кого-то хватило сил сотворить такое. И у кого-то, по всей видимости, есть яйца. Они пойдут на всё.

– Я не прошу тебя лезть в бой, – говорил Маркос. – Я прошу тебя найти их для меня, просто отыскать сукиных детей. А когда ты это сделаешь, то заберёшь деньги и оставишь меня навсегда. Ты ведь собирался уехать, так? Вот и уедешь. Куда захочешь, тебя больше никто не удержит. Но помоги мне. Я хоть умру, но не сдамся. Я пройду через ад. И я готов к этому.

Его мучил ответ, который он дал после. Руслан не мог смериться с тем, что согласился. Он был бы рад изменить своё решение, но уже поздно. Однако до этого момента Соломонов отчаянно пытался разобраться с самим Русланом, что было у них обоих и какие версии они сотворили в своей голове.

– У него был отрезан палец, – проговорил Руслан сквозь водку в своём горле перед сидящим Маркосом.

– Отрезали прямо там или?..

– Он был перебинтован. Я не думаю, что Утёс настолько тупой, чтобы случайно лишиться целого пальца. Это явно работа человека, который хотел от него что-то выведать. Одно я знаю точно: та встреча была подставой. И, скорее всего, Утёса заставили пойти на это.

– Меня хотели разозлить специально… – задумчиво сказал Соломонов. – Мы с Утёсом никогда особо не были хорошими друзьями, но и никогда так не ссорились. Ты прав. Возможно, он бы не пошёл на такое просто так.

– Что ты узнал?

Маркос в очередной раз налил себе водки.

– Я обзвонил всех людей, с которыми он имел дела. Многие утверждали, что Утёс расторг почти все имеющиеся отношения и вышел, потому как нажил себе опасных врагов. Но к одному из своих товарищей он обращался лично. Утёс просил помощи, просил от кого-то избавиться. Мне казалось, что помощь он искал против меня, хотя, я могу ошибаться. Наверное, это был кто-то другой…

– К кому он обращался?

– К Норвежцу. В прошлом был дилером, но исправился. Теперь имеет свою лавку всякого барахла в Москве. Он отказался со мной говорить и, мне кажется, что-то скрывает. Тебе стоит начать оттуда. Отправляться можешь хоть сейчас, хоть завтра – плевать. Но сделай это и обязательно позвони мне. Как ещё что-нибудь всплывёт, я дам тебе знать. И ты сам звони, если что-то узнаешь.

Руслан покивал и ещё раз выпил к моменту своего ухода. Он встали и, не прощаясь с Маркосом, взял чемодан за ручку. Маркос резко остановил его.

– Ты какого хрена делаешь? Забыл наш уговор?

– Мне бы желательно получить их сейчас. Ты ведь знаешь, что я не смогу тебя кинуть.

– Знаю. Но уговор есть уговор. Положи чемодан на место. Он будет твоим только после того, как я сдеру кожу со всех этих уёбков и развешу их голову рядом с головами зверей. Уходи.

– Боже мой… – ответил Владислав. – И ты пошёл на это? После всего этого ужаса у тебя хватило мозгов рисковать жизнью ещё раз?

– У меня не было денег, – сказал я в своё оправдание. – Я не знал, как справляться с этой нищетой. Изначально, ещё до Волги, я хотел всё же спросить несколько сотен у Марка, однако произошло то, что произошло… Ему хватало забот.

– Но ты же собирался продать свой дом?

– Как выяснилось, этого не сделать, пока не погасить все долги. А их там было не меньше пары сотни тысяч. Я задолжал не только за дом, но и за многое другое. Маркос знал, как уговорить меня, потому я и согласился. Это самая банальная безвыходная ситуация, Владислав.