- Чего того?

- Наркоман, - она на мгновенье выпучила глаза, а я снова вздернула брови.

- А вы откуда знаете?

- А чего тут знать? - Марина Евгеньевна усмехнулась. - Об этом весь дом знает. Постоянно к нему народ шастает, глянешь, глаза у всех мутные, и сами такие же. И запах от двери такой, что самого бросает.

- Какой запах?

- Так конопля же.

- А вы откуда знаете, как она пахнет? - подозрительно поинтересовалась я, женщина на мгновенье растерялась, пожимая плечами. А я продолжила: - Даже если и так, с чего бы ему из окна прыгать?

- Так обкурится дряни. Впрочем, ничего плохого больше про него сказать не могу, - перевела она тему, - парень тихий, вежливый, всегда здоровается, пакет донесет, если надо. Неужто, правда, умер? - словно дошло до нее. 

Тут перед нами прошмыгнул Аркадий Дмитриевич, мы заткнулись, а он посмотрел неодобрительно.

- Как фамилия Вити? - поинтересовалась я шепотом.

- Понятия не имею.

- Он с кем-то из соседей близко общался?

Тут снова возник Аркадий Дмитриевич и поманил в большую комнату. Там нас тщательно допросили, меня о самом происшествии, Марину Евгеньевну преимущественно о том, что она знала о соседе. 

Дальше пошел не очень интересный процесс, нас водили по комнатам, обращали внимание на те или иные вещи, которые мне лично казались совершенно непонятными, потом подвели к окну, что-то там еще сказали, наконец, мы получили листочек, который нам нужно было подписать. Пока Марина Евгеньевна тщательно его изучала, я осматривала квартиру.

- А что-нибудь ценное нашли? - поинтересовалась у Аркадия Дмитриевича.

- Что вы понимаете под ценным? - спросил он у меня язвительно.

- Не знаю, - пожала я плечами, - вы, значит, уверены в том, что это самоубийство?

- А вы будете утверждать, что нет?

- Почему же, - пожала я плечами, - но к сведению бы данные приняла.

- Вы опять про подвальную дверь? - закатил он глаза. -  Да поймите, все же очевидно: парень наркоман, съел что-нибудь не то и пошел летать.

- Вы анализ крови будете делать?

- Кира Сергеевна, - Аркадий Дмитриевич вернул мне паспорт, - мы сделаем все, что от нас требуется. И если появятся явные улики против самоубийства, поверьте, мы их тщательно проверим.

- Очень на это надеюсь, - сказала я в ответ, и прозвучало это очень похоже на "ага, конечно, знаю я вас".

Наконец, с формальностями было покончено, и нас распустили по домам. Джек к тому моменту уже мирно спал в уголке на кедах и пробуждением был недоволен. Домой в итоге мы попали к утру, и я рухнула спать, даже не сходив в ванную.

Утром проснулась с жаждой деятельности, ничем не объяснимой. Ночное происшествие запало мне в душу, и если там, в квартире, уже изрядно устав и плохо соображая, я еще могла допустить мысль, что мне что-то показалось или я не обратила внимания, то теперь была твердо уверена: тень в окне мелькнула, а дверь в подвал была заперта. 

В голове у меня сложилась отличная теория: что, если кто-то пришел на квартиру к Вите (с какой целью, пока неизвестно), столкнул его из окна, после чего хотел покинуть квартиру, но не смог, потому что объявилась я. Так как я торчала возле двери, убийца решил воспользоваться подвальной дверью и уйти через другой подъезд. 

Дом построен буквой Г, и внутрь двора выходит только угловая дверь, как раз та, за которой находится подъезд и квартира погибшего. Остальные двери выходят на улицу, потому убийца мог проскользнуть совершенно незамеченным. 

Все это я совершенно ясно увидела, проснувшись, но что с этим делать дальше, оставалось непонятным.

Быстренько выгуляв Джека, я решила немного пройтись возле места преступления. Пес короткой прогулкой был недоволен, тем более, что погода стояла отличная, потому я могла рассчитывать на какую-нибудь пакость, когда вернусь.