Люся отбросила пустой автомат в сторону.

– Я не хочу больше тут находиться. Ты отдашь нам фургон?

Толстяк задумчиво посмотрел на нее.

– А новую группу организовать не хочешь?

***

– Смотри, тут одни плюсы, – Мол наступил на обгоревшую руку, похожую на ветку дерева и она треснула, обнажив белое мясо. Выждав еще час, пока не потухнет огонь, мы осторожно вышли из здания и направились к кухне, в окне которого мелькала черная голова пленника. – Воинская часть теперь наша. Оружие есть, едой я обеспечу. Машка мне в этом поможет.

– Охо-хо, – я выглянул из-за ног Люськи и с сочувствием посмотрел на сестру, снова висевшую на плече Мола. – Это еще нормально меня Шариком обозвали.

– Правда, есть одна проблема, – Мол потер острым кончиком тесака нос. – В бомбоубежище засели несколько человек. Но там еды на пару месяцев, значит, скоро выползут. Вот тут я и спрошу с начальника, почему он бросил нас на растерзание зомбакам. Как тебя идея?

Люся перешагнула через раздавленную руку зомбака.

– Нам бы с Шариком фургон и оружие. А дальше мы сами по себе.

– Гав! – поддержал я Люську. – Моя самка дело говорит.

– Твое дело, девочка, – вздохнул толстяк. – Одному тяжело выжить в этом мире. Группа должна быть обязательно. Может, ты думаешь, что я плохой, но это не так. Я просто приспособился к этому миру.

Он подошел к закрытой двери домика и стукнул кулаком.

– Исусик, открывай.

Дверь кухни открылась. Пленник поднял голову со спутанными черными волосами и обидчиво произнес:

– Сколько раз говорить, я не Исусик. Меня зовут Йосиф.

– Я понял, – устало махнул ему рукой толстяк. – Короче, Исусик, проверь ворота, чтобы были заперты, потом собери все трупы в одну кучу. Теперь я начальник этого гарнизона, а ты мой заместитель.

Йосиф вздохнул.

– Если я твой заместитель, то можно сначала поесть?

– Сначала надо позаботиться о безопасности, чтобы самим не стать едой. А я пока Машку посажу на цепь.

Йосиф вздохнул.

– Оружие хоть какое-то дай.

– Да тут его полно валяется, бери – не хочу. У любого солдатика возьми, он против не будет, – громко загоготал Мол и, схватив за загривок упирающуюся Четвертую, потащил ее к цепи.

– Где фургон? – спросила его Люся. – Лучше выехать, пока светает и зомби медленные.

– За казармами посмотри, – махнул куда-то в сторону толстяк. – Заодно мне поможешь. Мы загрузим тебе трупы зомби, а ты вывезешь их с территории. Согласна?

Люся кивнула головой.

– Еще раз спасибо за помощь!

– Да чего там, – Мол защелкнул ошейник на шее Четвертой. – Ты, пока проверяешь фургон, все-таки подумай о группе.

– Я его убью! – тихо прорычала мне сестра. – Я не дам проводить опыты надо мной!

– Не смей на меня рычать, ясно? – толстяк положил тяжелую руку на голову Четвертой. – Мы теперь группа, так что привыкай, – он подмигнул мне. – Вот Шарик знает, о чем я говорю. Совсем недавно тут сидел.

Он посмотрел вслед скрывающейся за углом казармы Люсе.

– Хорошая баба, жалко, ранимая. Без группы долго не протянет. Нельзя жалеть тех, кто хочет тебя убить. Знаешь, Шарик, как эта воинская часть выжила? Сначала погибли пацифисты, те, кто считал, что зомби тоже люди и требуют к себе уважения. Их зомби сожрали первыми. Потом погибли те, кто считал, что есть мясо зомби не гуманно, потому что они были раньше людьми. Выжили те, кто преодолел моральные принципы. Проблема проявилась в другом. Сломав один барьер, следующий был сломан еще легче. Наш командир отправлял мобильные отряды и устраивал ловушки на других выживших. Особенно на женщин. Так что твоей Люсе еще повезло. Ею успели попользоваться только начальник и его замы. До солдат она не дошла. А я видел, что стало с теми, кто пробыл в сексуальном рабстве больше месяца. Эти женщины, накачанные наркотиками, сходили с ума и превращались в овощ.