– А как же птичка? Ведь перо сломалось, что, птичка больше не появится из этого пера?

На Петю нахлынула новая волна страха и грусти, и, хотя из глаз вылилось несколько слезинок, с завидным оптимизмом он решил прождать до вечера.

Петя весь измаялся пока наступил нужный час, он положил перо на спинку стула, сел на край кровати, зажмурился и закрыл глаза ладонями, чтобы ждать, пока не услышит шум от коготочков птиц… Открыл глаза… И увидел ласточку, сидевшую на спинке, ласточку одно крыло которой как-то нехорошо свисало, будто было слишком тяжелым для того, чтобы поднять его в нормальное положение. Ласточка попыталась взлететь, но попытка не увенчалась успехом, и она беспомощно рухнула на мякоть кровати. Мальчик помог ей перевернуться, и взяв в руки посадил на своё колено. Горькая слеза так и порывалась выскочить и побежать к птице по щеке, но почему-то этого не происходило, из-за чего глазам было еще больнее. Но несмотря на это, как же Петя был рад, она жива, пусть и с пластырем, пусть и ранена, но жива. Он обнимал и говорил ласточке как он волновался.

– А давай назовем тебя «Капитан»? Как капитан крюк, только без крюка? – спросил Петя у ласточки, та в ответ лишь прокричала «Чирр!».

– Ну и хорошо, – сказал Петя и про себя твёрдо решил приложить все усилия чтобы птица выздоровела.

Сначала он пытался спрашивать у мамы и у бабушки как лечить птиц. Но обе женщины ничего не спрашивали и не проявляли никакого участия или интереса в этом вопросе. Потом он пошел искать ответ на этот вопрос в папином компьютере. Но, к несчастью Пети, стало холодать, и постепенно стали улетать все маленькие птички. Петя смотрел на остальных ласточек, и понимал, что скоро и они улетят, поэтому он испугано старался как можно скорее вылечить раненого. Следующие несколько недель Петя, всё время думая о том, что время поджимает, старался оберегать раненую ласточку, согревать её, уделять ей внимания больше чем остальным, мазать крылышко каким-то мазями, разговаривать с ней и обещать, что всё будет хорошо.

Каждый день Петя видел, как птиц становится всё меньше. Каждый день он прощался с птичками, махал им рукой, а они кричали ему в ответ, звали с собой. Конечно, он радовался за своих друзей, потому что знал, что они летят туда, где тепло, что им будет хорошо, что потом они вернутся, и Петя снова будет вместе с ними, но ему так хотелось полететь с ними, разделить эту радость, но и оставить раненого тут одного он не мог, а потому, чем меньше становилось птиц, тем страшнее становилось Пете. Он смотрел на «Капитана» своими серо-зелёными, чистыми, добрыми детскими глазами и еле сдерживал слезы. Но как бы он не старался лечить птичку, ей ничего не помогало. Тогда Петя со скорбью понял, что никогда не сможет ей помочь, ведь ранена не сама птичка, а ее перо, перо из которого она появляется.

После очередной стайки птиц, улетевшей из его комнаты в тёплые далекие края, начали собираться и ласточки. Мальчик смотрел, как каждая ласточка летала от птички к птичке, будто прощаясь с ними. Потом Петя видел, как они подлетали к раненой подруге, после садились на край окошка, чирикали на прощание и срывались с края окна в холодный всеобъемлющий воздух. Он совершенно не хотел, чтобы раненая ласточка осталась одна, вдали от родни, пусть даже она будет с ним, но все её подружки птички, родственники и просто другие ласточки будут где-то там, далеко, радоваться ярким лучам солнца, встречать тёплый встречный ветер, кушать жучков, летать друг с другом, играть, а она останется тут, оторванная от их тепла и не сможет разделить с ними их радость. Да и самому Пете тоже хотелось улететь с этими ласточками, он хотел наконец-то вырваться из всей этой ситуации в его семье, хотел чувствовать тепло и заботу, ведь ласточки никогда не остаются одинокими.