И где-то в глубине души мне было интересно, какая нужда заставляла его уходить, но я бы никогда не позволила себе спросить его об этом, твердя только одно – это был мой единственный шанс сбежать, которым я не могла не воспользоваться!

Монстр не летал по воздуху, а оставлял после себя такие же следы, как все люди, и теперь я молилась, чтобы ночью не выпал снег, который заметет его следы и скроет ту самую единственную дорогу до деревни, в которой сегодня ночью у кого-то из жителей пропадет соль и на пороге появится еще одна тушка.

Меня не пугала слабость после болезни, холод за стенами этого дома или дикие животные, все, что я хотела – это свободы и всего лишь одной маленькой надежды на то, что смогу сбежать от него.

Я надеялась, что люди в деревне смогут дать мне лошадь и немного провизии, чтобы я бежала дальше, не подвергая их опасности, и теперь вспоминая слова дядюшки о Дремучем лесе, куда нас с мамой должен был доставить детина. Но не успел.

 Пока я не представляла, где это находится и что в этом лесу, но понимала, что в минуты страха и смерти дядюшка говорил о нем неспроста.

А еще упоминал каких-то «выродков Перуна».

Не слишком дружелюбно и явно обвиняя в том, что они были причастны к этой истории со зверем.

Мне бы только выбраться из этого дома, а там я бы придумала, как найти ответы на все вопросы!

В конце концов, теперь мне уже было нечего терять.

Не в силах успокоиться, я ходила из угла в угол, позабыв про сон, даже если тело было еще слабым, постоянно прислушиваясь к звукам спящего леса, но как бы не ждала его, а все равно вздрогнула, когда монстр появился на пороге, осторожно закрывая за собой дверь и видимо думая, что я сладко сплю.

Но увидев меня, застывшую посреди домика, его брови удивленно изогнулись, а в глазах вспыхнул восторг, какой бывает у ребенка, что загадал самое заветное желание и вот оно сбылось.

- Я не тебя ждала, - сухо отозвалась я на этот взгляд, скрипнув злобно зубами, когда губы монстра дрогнули в улыбке, и он прошагал вперед, как всегда, сгибаясь, чтобы не снести головой крышу, ставя на угол печи небольшой мешок, и чуть кивая:

- Не думал, что соль заставит тебя так волноваться.

Я только фыркнула в ответ, прошагав до мешка, и первой заглядывая в него, признаюсь, не без интереса, потому что в нем явно было что-то еще.

Подумать только, он потратил целую ночь, но на самом деле раздобыл мешочек соли, а вместе с ним еще мед, какие-то пряные сушеные травы, очередные тарелки, в этот раз плоские и мешок муки.

- Ты сказала, что соль белая и сыпучая. Подходит и то, и другое.

- Это мука.

Странно было понимать, что, обладая внешностью человека, речью и ясным взором, монстр на самом деле не представлял совершенно ничего об укладе жизни простых людей в деревнях.

- Из нее пекут хлеб и разную выпечку, - я запрокинула голову вверх, глядя в его лицо и замечая, как он только пожал плечами, явно давая понять, что никогда не пробовал ни то, ни другое.

- Взял все, что нашел в кухне ближайшего дома, -  как всегда довольно скупо пояснил монстр, глядя на меня с высоты своего роста с большим интересом, пока я перекладывала льняные мешочки, заглядывая в каждый из них и раскладывая по разным углам: крупу – отдельно, соль - отдельно, муку - тоже.

- Это все добавляют к мясу?

- Не все сразу. Можно испечь лепешки, сварить кашу.

Нет, он не понимал, о чем я говорю, только рассматривал все, иногда протягивая руку, чтобы потрогать сильными длинными пальцами какой на ощупь был каждый мешочек, запоминая его по тактильным ощущениям и больше всего по запаху.

А еще явно собираясь учиться готовить, не говоря ни слова о том, что женщиной в этом доме была исключительно я, и это входило в мою святую обязанность, чем немало удивлял и, наверное, в какой-то степени даже смущал меня.