– Он сейчас не в Афинах.

– Отлично, – фыркнула с сарказмом. Немного подумав, встала и опять пошла к двери. Уже четко понимала, что с ней ничего не сделаю, но, все равно не могла так просто сидеть.

Уже теперь я нервничала еще сильнее и мысленно проклинала это крошечное замкнутое пространство. Еще и в голову лезли далеко не самые радужные мысли. Что, если нас так и не найдут? Нет, это невозможно. Я просто накручивала себя.

Прошло еще какое-то время. Кириан осмотрел вентиляцию и какие-то электронные приборы, а я все так же топталась около выхода.

– Отойди, – Кириан тоже подошел к двери.

– Куда я отойду? Тут места нет. Уйди к коробкам и тогда я пойду к раковине. Или хотя бы туда отойди… Эй, ты что!

Пока я говорила, Агеластос шумно выдохнул и, просто перестав обращать на меня внимание, подошел к двери, после чего потянулся к верхней части проема. Я не имела ни малейшего понятия, что он там делал, так как была плотно прижата к двери массивным телом Кириана. И, проклятье, мне это очень сильно не нравилось.

– Ты хоть понимаешь, что такое личное пространство? – зашипела, пытаясь выскользнуть в бок, но уже теперь у меня ничего не получалось.

– Давай, Очкарик, потрись об меня еще сильнее и, может, я в тебе девушку все-таки увижу.

Я тут же притихла и перестала ерзать, но, пытаясь приподнять голову, саркастично сказала:

– Ничего себе. То фонарный столб привлекательнее, чем я, то ты уже буквально в шаге от того, чтобы воспринять меня, как девушку. А всего-то требовалось провести со мной взаперти пару часов и вот я уже не так уж и плохо выгляжу.

– Не совсем. Я тут видел бумажный пакет. С ним на голове, может быть, сойдешь.

– Какой же ты… Ты… – Агеластос добился невозможного. Он довел меня до такого состояния, когда я даже ругательств подобрать не могла. Обычно, у меня с этим проблем никогда не было.

Я опустила голову и сделала несколько глубоких вдохов. В груди забурлило и я пропиталась особенно острой ненавистью к Агеластосу. Хотела опять попробовать осторожно скользнуть вбок, но Кириан схватил меня за предплечье и, резким движением развернул к себе, после чего заставил упереться спиной в дверь. Он пальцами сжал мой подбородок и сделал так, что я посмотрела ему в глаза.

– Если я тебе говорю, что-то сделать, ты это делаешь. Не ставишь мне условия и не пререкаешься.

– Я не могла отойти от двери, – упрямо сказала. Взгляд Агеластоса давил, но я продолжала смотреть ему в глаза.

– И ты не говоришь мне «Я не могу». Ты берешь и делаешь, Очкарик. Мне плевать, как именно, но ты это делаешь.

Кириан сильнее вдавил меня в дверь и я зашипела. Хотела выругаться и накричать на парня. Может, даже бросить в него чем-нибудь, но, вместо этого опять саркастично сказала:

– Слушаюсь, Хозяин.

Кириан отпустил меня и так, будто я перестала существовать, пошел обратно к вентиляции.

– Ты ужасно относишься к девушкам, – я села на коробки, но от двери все так же не отходила.

– Лучше бы тут была девушка, а не ты, – Кириан говорил это с безразличием. Будто я его вовсе не волновала.

А у меня все сильнее полыхнуло. Рука дрогнула и, прежде чем я поняла, что произошло, я бросила небольшой консервной в Кириана. Попала ему в плечо. Парень медленно обернулся и посмотрел на меня так, будто пытался испепелить взглядом.

– А ну иди сюда, Очкарик.

Прозвучало настолько угрожающе, что я тут же отрицательно качнула головой и, наоборот, сделала шаг назад.

– Нет.

– Что я тебе только что сказал?

– Слушаться тебя и делать все, что ты говоришь.

– Иди сюда, Очкарик.

– Нет, – все так же упрямо и с явными нервными нотками в голосе. – Сначала успокойся. Ты выглядишь страшно.