Идет 1906 г. Каучуковая лихорадка охватила Зеленый континент; стремясь получить прибыль, колонисты не останавливаются ни перед чем: они превращают в рабов индейцев Амазонии, чинят жесточайшие расправы за малейшее неповиновение. Племена, оказывающие сопротивление, истребляют, их деревни грабят и сжигают. Чиновники и военные, наделенные безграничными полномочиями, соперничают в жестокости с серингейросами (вооруженными отрядами частных предпринимателей). Сок каучуконосов дорожает с каждым днем, и вместе с его ценой усиливаются страдания угнетенных.

Богатые плантации, расположенные вдоль р. Абуна, одной из рек бассейна Амазонки, и р. Акри, с недавних пор служат зерном раздора между З. Бразилией, С. Боливией и Перу, которые до сих пор не установили между собой четких границ. Назревает каучуковая война.

Призванное сыграть роль посредника, Лондонское Королевское географическое общество направило 39-летнего майора Перси Фосетта произвести точные топографические исследования на спорных территориях. Именно это неблагодарное назначение в места с ужасным тропическим климатом способствовало тому, что брит. офицер потряс мир неожиданным открытием и вошел в легенды.

Анаконда майора Фосетта

В январе 1907 г. Перси Фосетт, бесследно исчезнувший в лесах Ю. Америки, в 1-й раз услыхал о гигантских змеях, обитающих в окрестностях крохотного поселения серингеросов, недалеко от истоков Акры. Это был последний оплот цивилизации, за которым лежали неизведанные области. «Чиновник из Иоронги, – писал в своих воспоминаниях Фосетт, – рассказал мне, что ему пришлось однажды убить анаконду длиной 18 метров. Естественно, я счел это преувеличением, но скоро мне пришлось повстречаться с еще более длинной змеей». Это случилось 2 или 3 месяца спустя на р. Абуне, одном из притоков Мадейры, выше того места, где она встречается с р. Рапиррао.

«Мы беспечно плыли по ленивому течению, – рассказывает Фосетт, – когда неожиданно из-под нашего каноэ показалась треугольная голова, а за ней и змееобразное тело. Это была гигантская анаконда. Я схватил свой карабин, и, когда животное выскочило было из воды на берег, почти не целясь, выстрелил пулей 44-го калибра. Пуля попала змее прямо в позвоночник в 3 метрах от головы. Вода тут же вспенилась, и нос нашего каноэ получил несколько сильных ударов, как если бы мы наскочили на риф».

Майору с большим трудом удалось уговорить индейцев подвести лодку к берегу. Глаза их были расширены от ужаса; ещё когда он готовился стрелять, они в один голос умоляли его не делать этого, опасаясь, что чудовище бросится на каноэ, что случается с этими змеями в минуту опасности. С большими предосторожностями они причалили к берегу и подошли к рептилии. Змея лежала неподвижно, но тело ее вибрировало от судорог. Фосетт сразу же попытался измерить длину змеи. Почти на 14 м её тело выходило из воды, в воде же оказалось еще 5 м, т. е. длина равнялась 19 м, или, как пишет Фосетт, 62 ступням. Толщина была не слишком велика для таких колоссальных размеров: она не превышала 30 см, но, без сомнения, животное долго обходилось без пищи.

«Может быть, попавшийся мне экземпляр, – заключает Фосетт, – довольно редок, но в болотистых местах можно встретить следы анаконды шириной до 1,8 метра (6 ступней), а индейцы и сборщики каучука рассказывают, что в этих краях попадаются змеи, рядом с которыми встреченная мной кажется небольшой. Бразильская комиссия по границам зарегистрировала, например, змею, убитую на реке Парагвай, длина которой составляла 24 метра!».

Когда майор Фосетт сообщил в Лондон, что ему довелось повстречать анаконду 19-м длины, его единодушно объявили выдумщиком. Между тем можно в любом месте открыть его полевой дневник и нигде не найти ни малейшего расхождения его наблюдений с истинными размерами зверей, встреченных им в «амазонском аду». Фосетт был мечтателем, но не лжецом. Его предположения или интерпретации подвержены нек. фантазии, но все наблюдения изложены по-военному точно.