Я кивком указала Вите покормить Жако, но она мой знак проигнорировала.

– Он сам должен готовить, – ответил на наш немой диалог Виталий. – Ступай, – бросил он ему.

Только тогда бывший следователь двинулся. В движениях его не скользило никакой эмоции, будто им распорядились как автоматом. Стоять так стоять, идти так идти, готовить так готовить. Он стал выглядеть суровее, кожа плотнее стянулась на лице, пропал вид загнанного поручениями следака, будто он в жизни в руках бумажки не держал и не пачкал рук чернилами.

Алцест гулко пнул ближайшего студента в бок:

– Иди! Посмотри, как настоящий ведьмак пропитание добывает!

Повезло Генриху. Заодно с ним вскинулся Ахра. Оба заспанных студента без спора подчинились, как в юннатском походе, будто Алцест велел им посмотреть, как бабочка собирает нектар. Впрочем, Жако на наблюдателей-натуралистов реагировал не больше, чем могла бы бабочка. Какое-то время потоптался с умным видом и пошёл к источнику. Значит, ведьмаки чуют воду. Запомним.

Виталий задержал на Алцесте взгляд, положив ложку в миску.

– Не нечисть, – буркнул маг в чашку с гущей от супа. Будто избавлялся от ненужного внимания.

– А что это у тебя над головой?

– Сам посмотри.

– Так смотрю, – бесконфликтно кивнул старый ведьмак, снова берясь за ложку, и наперекор своим словам отворачиваясь.

Алцест тоже изменился с того времени, как я запомнила его образ. Такой же ядовитый и трудноперевариваемый, но больше шрамов. В этот раз убежал от сопровождающих Мага, в тот раз нет – и сорвался с троса. В этой жизни он получил те же шрамы уже не из-за падения с высоты, а просто-напросто от миски салата. Ещё и схлопотал заражение из-за её содержимого. Бесцветные русые волосы не подвергались профессиональной стрижке, но обкарнывались из раза в раз во время оказания медицинской помощи. Щетина попыталась превратиться в бородку, но потом мужчине сильно ссадило подбородок при падении шкафа, и Маг обрил его. Теперь корка потемнела, и её уже толкала изнутри щетина. Алцест не чесался, хотя я видела, как ему хочется. У меня был подобный опыт, я знала значение этого блеска в глазах. И спать он стал меньше не просто так. Я пересела к нему под предлогом лучшего обзора и стала незаметно шлифовать большую ссадину молекулярной водной пилкой. У Алцеста переключилось дыхание. Маг покорно размяк по стволу, запрокинув голову.

Завозившиеся наконец студенты вздрагивали натыкаясь взглядом на пришедших. Часто поглядывали на Алцеста, ожидая, когда он поведает о двух колоритных фигурах, дополнивших отряд. Воспитатель молчал. Пока студенты собирали завтрак, для нас подступало время обеда. Виталий не отказался перекусить второй раз за компанию с нами, пока Жако хлебал вегетарианский кулеш из своего котелка.

Вышли очень поздно, в начале одиннадцатого. Ведьмаки встали в конце отряда, с ними конечно же держалась Вита, а Алцест пёр впереди, задавая темп.

– Это ведь тот ведьмак? – неуверенно спросил Ахра.

Алцест сплюнул под ноги, пробормотав нечто труднослышимое, на что из конца строя донесся хрипловатый смешок.

– Де-ед, – протяжно позвала Вита с интонацией, сформированной длительной привычкой, – чего он сказал?

– Ругался. Изощрённо.

– Это на каком языке?

– Уж не говорят на нём.

– Ты же говорил, что научил меня всему, что знаешь…

– Зачем же я буду учить тому, чего нет?

– Нечисти же учил.

– Эта не исчезла, а заснула…

Багровые глаза кисло со знанием дела посмотрели на лес по левую руку. Жако проследил за его взглядом, но предполагаемой угрозы не увидел.

– Смотритель, – по-своему обратилась к Алцесту сбитая с толку Фулани. – Почему ты злишься на своего ученика?