Так, надо ребят своих озадачить. Пусть квартиру пробьют. И, может, по ИНН что-нибудь узнают. Роман взял телефон и осмотрелся вокруг. Нет. В кабинете разговаривать нельзя. Девочка глазки строит, а у мальчика ушки на макушке. Конкуренцию чует.

Рома лениво улыбнулся. Твоя козырная должность мне снится в страшном сне, Димочка. Дел невпроворот, а зарплата – кот наплакал. Плавали, знаем. После института несколько лет в полиции работал. Так что, здесь на всё про всё неделя максимум. Разберу по косточкам эту Астахову, и ты по-прежнему будешь местным королём.

Роман пошёл искать тихое место, где можно спокойно поговорить по телефону. Дверь в актовый зал была приоткрыта, и в помещении никого не было. То, что надо. Мужчина достал мобильник.

– Витя, здравствуй. А пробей-ка мне по базе Росреестра адресок. Москва, Большая Ордынка, дом 68, квартира 17. Нужен владелец. Чем быстрее, тем лучше.

Роман отключился и уселся на стул у двери дожидаться обратного звонка. Чтобы убить время, полистал новостную ленту.

Массивная дверь открылась и загородила собой стул, на котором он сидел. Ксению Роман не увидел, а скорее почувствовал. Узнал по запаху. Вполголоса разговаривая по телефону, она медленно прошла мимо и остановилась у окна, повернувшись спиной. Что же у неё за духи такие? Хочется бросить всё и лететь вслед. Как бабочка к огню.

– Ирка, если я ещё раз так напьюсь, глаз с меня не спускай. Чего ржёшь? Я абсолютно серьезно. Хватай за шкирку, засовывай в такси и тащи домой, – предупреждала кого-то Ксения.

– Так ты, вроде, адекватная была, – вещал женский голос из трубки, – в клубе вела себя вполне прилично.

– Ага, адекватная... Только проснулась утром в постели с чужим мужиком, а что было ночью – не помню.

– Тихонова, ты сейчас серьезно? Ты же у нас пай-девочка...

– Я теперь Астахова. Привыкай. И дел уже успела наворотить.

– Да какая разница! Ты лучше скажи, почему такие грандиозные новости я узнаю спустя две недели? Вот тебе и наша непорочная Ксюха... Кстати, мужик реально красивый был. Я б ему тоже дала... И не пойму, чего паришься? Ты теперь свободная женщина, красивая, обеспеченная. Мужчин можешь менять хоть каждый день. Это Лёха твой пусть теперь локти себе кусает.

– Вот спасибо тебе за добрые советы. Я и так себя последней шлюхой чувствую... Отдалась первому встречному... Позорище.

– Знаешь, что я тебе скажу... Всё, что приносит удовольствие незаконно, – аморально, либо ведёт к ожирению. Что ты в этой жизни видела? В 19 лет замуж выскочила, в 20 Илюху родила. Потом Лёхе своему тыл прикрывала, пахала ночами, пока он проекты продвигал с переменным успехом... Хорошо, что у него получилось, выстрелило. Только юность свою ты семье отдала. Двоих детей родила. Карьеру и себе и мужу построила. А он вон как тебя приложил в итоге... Чего сейчас теряешься? Сколько той молодости у тебя осталось? Дети приедут только к школе. То есть лето можешь провести так, как нравится. Оторвись, наконец, в своё удовольствие. Хоть два месяца поживи для себя. И то, что ничего не помнишь – плохо. Надо повторить.

– Издеваешься? Да я теперь в глаза ему посмотреть не смогу. Думала, что стриптизёр, денег оставила... А он оказался братом моего нынешнего шефа... С сегодняшнего дня юристом у нас работает. Представляешь масштаб трагедии?

– Это, конечно, плохо. Мужики ударов по самолюбию не прощают. Но, с другой стороны, после такого он тебя точно запомнил. Чёрный пиар тоже пиар. Поверь старой кошёлке, в ближайшее время явится за реваншем.

– Сомневаюсь. Он сегодня деньги вернул. А я его ещё раз приложила. Не сдержалась. Наглый очень.