Убедительность, с которой хитроумный сурт выкрикнул эту страшную фразу, заставила всех собравшихся повернуться в указанном направлении. Некоторые закричали от ужаса, прочие попрятались под лавочки. Однако небо было чистым – ни намёка на страшную угрозу. Повернувшийся медведь слишком поздно осознал, что Фрейн проделал свой излюбленный трюк. Никакого дракона не было и в помине: вор лишь отвлёк его внимание.

Сурт подпрыгнул и оказался на спине противника. Он плотно сжал его мощную шею своими ногами. Почувствовав на себе ношу, Ворчун принялся метаться по арене, стараясь сбросить назойливого ездока. Уже несколько мгновений спустя толпа принялась поддерживать находчивого сурта криками, но некоторые ещё какое-то время не сводили глаз с небосвода.

Фрейн крепко держался на спине зверя. Он мог вцепиться в загривок лишь левой рукой, а правой, с зажатой в ней палкой, он одаривал медвежью морду немилосердными ударами. Чем ретивее медведь пытался скинуть своего противника, тем больше ударов сыпалось на его макушку. Пусть они и не причиняли особой боли, но порядком надоедали и выматывали. Ворчун быстро смекнул, что это может продолжаться долго, и перешёл на шаг. Наконец, подойдя к месту, где стояли Динарус и Клавдий, он вопросительно взглянул на людей.

Фрейн, поняв, что зверь ему подчинился, перестал лупить его палкой и покрепче ухватился за загривок. Верхом на Ворчуне он оказался напротив двух высокопоставленных лиц и своего друга, который не скрывал радостной улыбки. Сложив руки на груди, сурт деловито поинтересовался у бургомистра:

– Ну что? Как, по-вашему, я справился с испытанием?

Всё кругом замерло. Толпа с интересом ждала решения бургомистра, но, по мнению большинства, умелый воин вышел однозначным победителем схватки.

– Я полагаю, справедливо будет считать победу вашей, мистер Крейвен, – проговорил Динарус. – Вы находчивы и отважны, а для поручения, которое я хочу вам доверить, эти качества необходимы.

Арена тут же взорвалась шумом оваций в честь победителя. Те немногие, что ставили на него в самом начале, кричали и хлопали громче остальных. Олаф от души поздравлял друга, и его громкий бас перекрыл даже шум толпы. А настоятель задумчиво смотрел на медведя и сурта, но, в конце концов, и на его лице заиграла улыбка. С каким бы подозрением он ни относился к Фрейну, Клавдий признал, что подобной находчивости ему ещё не приходилось видеть.

И всё-таки он не отказал себе в небольшой шутке напоследок. Едва заметно кивнув Ворчуну, он развернулся и двинулся восвояси. Фрейн понял значение этого кивка слишком поздно и упал со зверя, который вдруг решил поваляться на спине, придавив сурта своим весом. Из-под густого меха были едва различимы крики: «На помощь! Слезь с меня, громадина!» Медведь зевнул и, нехотя приподнявшись, побрёл прочь. Но напоследок он ещё раз повернулся в сторону Фрейна, который уже собирался вставать, и окатил его оглушающим рыком, отчего сурт попятился назад. Затем зверь с довольным видом направился к большому корыту с водой и принялся жадно пить.

– Ну и махина! – восторженно повторил своё первое впечатление сурт, ещё раз поглядев на противника. – Интересно, как же он меня понимал?

С этими словами Фрейн перепрыгнул через ограждение и направился к другу, прихватив своё оружие. Каждый шаг давался вору тяжело, и он кривился от боли, пытаясь скрыть это за фальшивой улыбкой. Олаф похлопал приятеля по плечу, усаживая его на широкую деревянную скамью, стоявшую у стен казармы.

– Мои поздравления, дружище! Это было превосходно! – весело пробасил ветеран, снимая с себя кольчугу и рубаху. Оружие воина уже покоилось у скамьи. – Что ж, теперь мой черёд!