Трель телефона у секретаря нарушила тишину приемной. Блондинка подняла трубку, бросила в нее: «Конечно» и повернула голову в нашу сторону:

– Денис Игоревич освободился, можете проходить.

Она первая прошла к нужной двери и распахнула ее перед нами.

Варя пулей влетела внутрь, я же замерла на пороге, оглянувшись на Василия, который так и остался стоять на прежнем месте. Он чуть мотнул головой, давая понять, что заходить к хозяину не будет. И тогда я сделала шаг вперед. Дверь за мной сразу закрылась.

Мужчину, сидящего в кресле за письменным столом, рассмотреть удалось не сразу: Варя скакала у него на коленях и всячески тискала, поэтому я могла видеть лишь его темную, коротко подстриженную макушку, широкие плечи, обтянутые белой рубашкой, и загорелые руки, поддерживающие девочку со спины.

– Ну все, Варвара, хватит, я же на работе, – он мягко отстранил от себя дочку, и та сползла с его колен, но в сторону не отошла, продолжая вертеться рядом.

Серебряков выпрямился в кресле, оправил галстук и наконец поднял на меня глаза. Зеленые, точь-в-точь как у Варвары. И даже брови сдвинул как она. Забавно, что они так похожи. Сразу видно: отец и дочь.

– Мария Дмитриевна? – его твердо очерченные губы изогнулись в едва заметной усмешке, и на одной щеке появилась небольшая ямочка. – Полагаю, ваш приход сюда означает, что вы все же решили согласиться на мое предложение?

– Вы правильно полагаете, Денис Игоревич, – ответила я скрепя сердце, но поспешила уточнить: – Однако… Это, скорей всего, ненадолго. Пока я не решу кое-какие, внезапно возникшие, проблемы… Материальные.

– Вот видите, – протянул Серебряков. – Мое предложение все же оказалось вовремя, не так ли?

– Так, – я была вынуждена согласиться и с этим.

– Что ж, прекрасно. Тогда не стойте в дверях, присаживайтесь. Сейчас будем оговаривать все условия. Потом составим и подпишем договор, – Денис Игоревич взял чистый лист бумаги, ручку и положил на другой край стола, как раз там, где стоял стул для посетителей и куда, наверное, предлагалось сесть мне.

– Я тоже хочу листик! И карандаш, – потребовала Варя.

– Бери, – Серебряков показал на стопку бумаги, и она проворно ухватила несколько листков, а карандаш взяла из органайзера. – Только сядь и не мешай нам.

Варвара послушно убежала к диванчику, что стоял в углу кабинета, как раз у панорамного окна, ее же отец вновь обратил свой взгляд на меня.

– Начнем, Мария Дмитриевна? Я буду предлагать свои требования, вы можете предложить свои.

Даже так? Я взяла ручку и покрутила ее между пальцами. Пристальный взгляд Серебрякова заставлял меня слегка нервничать, да и сама ситуация не располагала к релаксу, поэтому мысли никак не хотели собираться вместе, а норовили разбежаться кто куда.

– Ваш рабочий день у меня будет начинаться в тот момент, когда прозвенит звонок с последнего урока, – заговорил между тем Серебряков.

– Постойте, Денис Игоревич, но я же вам объясняла, что со звонком моя работа не заканчивается, – напомнила я. – И это я не имею в виду дела, которые можно решить за пределами школы. Ведь случаются педсоветы, проверки какие-нибудь да и просто нечто непредвиденное, что не позволит мне уйти сразу же после звонка.

– Запишите это, – Серебряков взглядом показал на бумагу под моей ладонью. – Мы внесем эти моменты в пункт с особыми условиями. В таких случаях, до того, как вы освободитесь, за Варварой присмотрит Вася. Тем более он все равно по-прежнему будет рядом.

– Так вы не уберете его из школы? – с ноткой возмущения уточнила я. – Вы же обещали…

– Нет, – ответил Варин отец. – Василий будет находиться в коридоре. С директором я договорился.