– Я хочу тебя…

Он просыпался тяжело и неохотно. Потянувшись, Слава всем телом ощутил мягкий шелк уютной постели и жалобные мольбы этого самого тела, не торопиться покидать уютное, теплое гнездышко. Он повернулся на бок и, зарывшись лицом в Машину подушку, открыл глаза. Прохладная ткань наволочки еще хранила аромат женского тела. Еще несколько минут, Слава оставался неподвижным, принимая трудное для себя решение – проснуться окончательно или продолжить просмотр захватывающих сновидений, с погонями на машинах и вертолетах, и маленьком, детском самокатике. Он сел на край кровати, поставив ноги на мягкий прикроватный коврик, взял в руки, лежавший на тумбочке, вырванный из блокнота листок, высвободив его из-под своего телефона.

«Люблю и скучаю. Маша», – гласило ее короткое послание.

Он обменял записку на телефон и, нажав на кнопку включения трубки, широко зевнул. Выключенная еще в кинотеатре, трубка приветственно сыграла несколько нот и, обрадовавшись своей новой жизни, заливисто пропищала. «Шесть непринятых звонков от Бори. Прекрасно!», – произнес Слава, изучив сообщение. Поговорив, таким образом, со своим телефоном, он оставил его на постели и побрел на кухню, чтобы заняться приготовлением кофе.

Борис Валерьевич, а коротко, Боря, спал, обнимаемый своей супругой. Женатый уже больше пятнадцати лет на своей Маринке, маленькой, изящной, тридцатипятилетней блондинке, он обожал свою супругу, свою работу, и гордился своими двумя высшими образованиями. Как большинство женатых мужчин, он, конечно же, мечтал о ребенке. В свои сорок два года, он не был похож на обрюзгшего, лысеющего мужичка. Он был энергичным, кучерявым евреем-живчиком, жутким непоседой-авантюристом. Ежечасно, ежеминутно и, даже когда спал, он генерировал бизнес-идеи, строил бизнес-планы, носился с ними, высекая искры-деньги из всего, к чему бы он ни прикасался. Отнюдь, он не был этаким капиталистом, стремящимся завладеть всем золотом мира. Но, как он сам любил говорить, «он добывал стабильность», приближая тот день, когда наступит Эра спокойствия и благоденствия, день, когда на свет появится его наследник. Он обязательно появится. Но не ранее, чем солнце оповестит его о наступлении этой самой, Новой Эры. В общем и целом, по мнению того же Славы, это была какая-то жуткая муть или даже идиотическая глупость, но из-за уважения к другу, Слава старался не вмешиваться. Он прекрасно знал, как ревностно относился к любым своим идеям Борис. Да, и, в конце концов, это были его планы и его чертова еврейская жизнь.

Марина, будучи более взвешенной и прагматичной, не разделяла мнения Бори. Может быть, в силу своих женских особенностей, а может быть из-за осознания того, как скоротечна, бывает порой наша жизнь, но, в какой-то момент, она занялась подрывной деятельностью. В прямом смысле этого слова. Она, втайне от своего мужа, стремилась забеременеть, пытаясь это сделать как можно раньше. Но, по каким-то неведомым ей причинам, у нее ничего не получалось. Видимо, концептуальный настрой мужа был настолько мощным, настолько впитал в себя его негасимую энергию, что заменил собой, даже его сперматозоиды. Проникая в ее яйцеклетку, агрессивная бизнес-концепция подчиняла себе крохотную, беззащитную, бедную Маринину «малипуську», заставляя ее отказаться от оплодотворения. Других объяснений этому феномену, Марина не находила.

Так они и существовали. Боря, в вечном полете со своими идеями, и Марина – вечно сидящая на унитазе с тестом на беременность в руках.

Это была самая счастливая пара, которую знал Слава. Они были замечательными. Особенно, когда были вместе. Он даже завидовал их способности оставаться нежными и внимательными друг к другу на протяжении стольких лет. Даже во время непродолжительных ссор и семейного разлада, они были предельно вежливыми и обходительными друг с другом. Да, собственно, они никогда и не ссорились. Слава не помнил ни одного подобного случая. «Как такое возможно?» – спросите вы. «А, никак», – отвечу я вам. Это и была, та самая загадка их долбанной семьи, которая делала их какими-то особенными и, от того, еще больше интересными. Слава даже хотел сделать этих двух милых гоблинов героями своей будущей книги. Правда, пока, его руки не доходили, даже до ее заголовка.