***

3. Глава 3. Эрика

После выпускного на почве контроля у Кости окончательно съехала крыша, однако мама с блаженной улыбочкой продолжила повторять, что мальчик, конечно, волнуется и ревнует, но мы с ним все равно идеально друг другу подходим. Он переступил черту и не собирался останавливаться, но помощи ждать было неоткуда. И я осознала: надо бежать.

Вот только куда и как?..

Отчаяние и поисковые запросы привели меня на форум жертв домашнего насилия — там я и узнала, какие «прелести» таит в себе загадочное слово «абьюз».

Сначала я просто читала чужие истории, находя в них неожиданные параллели и ответы на насущные вопросы, но после очередного приступа необоснованной агрессии и свиста кулака возле уха решилась пойти на контакт и разместила длинный пост о своей беде.

На следующий день мне написала девчонка по имени Дина. Кнопка — так она попросила себя называть.

Мы общались на разные темы — в основном она рассказывала о себе, увлечениях и друзьях, а я с ужасом осознавала, что за всеми моими делами, начинаниями и планами всегда, всю жизнь, стоял Костя. Кнопка говорила, что не сталкивалась с насилием лично, но тема явно задевала ее за живое. Она вывела меня на откровенность — без сочувствия и осуждения, без сюсюканья и давления, и примерно через неделю я смогла открыто попросить о помощи.

Спасательную операцию мы проворачивали в атмосфере строжайшей секретности — Кнопка подала идею сбежать в ее город, расхвалила провинциальный быт и подыскала подходящий универ. Оформила на свое имя сим-карту и выслала срочным курьером, с помощью неведомого доброго человека на полгода сняла для меня квартиру, скинула координаты хозяйки и сказала, что спонсор любезно согласился подождать с оплатой долга.

Приходилось по сто раз на дню подчищать историю браузеров, приторно улыбаться Косте, соглашаться с любыми бредовыми идеями и всячески пускать пыль в глаза — к счастью, он был занят вопросами нашего поступления в вуз и фатально ослабил бдительность.

Не спорю, предложение незнакомки могло показаться подозрительным, но для меня — загнанной в угол и скованной ужасом — было единственным выходом. Я заставила себя поверить в чудеса и, получив от нее электронный билет в один конец, в назначенное время вошла в вагон.

По правде, я до сих пор улавливаю фантомную признательность Косте — за майского жука в коробке, за горсть вишен в мальчишеской ладони и его разбитые коленки после падения с дерева, за воздушные шарики в день рождения, за увлекательные рассказы о космосе. Костя всегда помогал мне с уроками и домашними делами, таскал по кино и музеям, давал советы и направлял, но такая забота мешала дышать.

А потом лучший друг умер. Умер от невыносимой боли под струей кипятка.

Может, я была недостаточно хорошей для него и сама его погубила...

Здесь, в безопасности, я намеренно хожу на дальние расстояния — учусь ориентироваться на местности, прокачиваю бесстрашие и выискиваю красоту в мелочах. Но растрескавшийся асфальт старых дворов внезапно заканчивается, путь преграждают заросли вербы, и подозрение оформляется в уверенность — навигатор сбился с маршрута.

Владения моего нового приятеля — рыжего кота — остались далеко позади, жилой микрорайон сменился заброшками, за кустами простирается поле санитарно-защитной зоны, а слева возвышается серый бетонный забор, поросший травой и исписанный яркими граффити с упадническими лозунгами:

«Жизнь — боль, в ней смысла ноль».

«Давай, расскажи Богу о своих планах».

«Никто не умрет девственником — реальность всех поимеет».

«Будет ли, молю, скажи мне,

будет ли хоть там, куда