Где же она? Готовится к началу учебного года? Но мы договорились вместе пройтись по магазинам...

Может, она уловила мой слишком пристальный интерес к ее другу?.. Тогда справедливо. У нее действительно есть повод мне не отвечать.

Сверяюсь с навигатором, на ходу запрыгиваю в тронувшуюся маршрутку и еду в торговый центр.

***

Местные магазины почти не отличаются от тех, что мы с мамой посещали по выходным: похожий ассортимент, те же марки, только цены отчего-то ощутимо выше.

Мысленно благодарю бабушку за подаренные на день рождения деньги, приношу в примерочную целую охапку вещей — ярких, крутых, небанальных — и вечность кручусь перед зеркалом. Мне нравятся все, к тому же за шторкой нет Кости — не нужно будет отбиваться от его авторитетного мнения. Но выбрать приходится только те, что прикрывают уродливый розовый шрам.

Я ем на фудкорте перченые крылышки, от которых у Кости приключался гастрит, с особенным удовольствием вытираю руки о джинсы, допиваю колу и, подхватив бумажные пакеты, бегу к выходу и ныряю в теплое нутро маршрутки. Снаружи сплошной стеной стоит ливень, мелькают размытые фары авто и огни фонарей.

Стряхнув с волос холодные капли, плюхаюсь на жесткое сиденье возле печки и достаю телефон.

Кнопка по-прежнему не берет трубку, в сети ее тоже нет. Зато со страницы ребят на меня взирают ясные серые глаза Влада, и я словно лечу на качелях над пропастью...

Но, глубоко вдохнув, внезапно осознаю, что он слишком бледный, криво ухмыляется рассеченной губой, а его подбородок испачкан кровью.

Под фото странная подпись:

«А вот и возмездие. Прощайте, ребята», и тысячи комментариев:

«Она умерла из-за тебя».

«Позер».

«Конченая мразь».

«Вспомни, как она утирала тебе сопли, а ты постоянно ее динамил».

«А про Ульяну ты еще не забыл?»

С закрепленного поста улыбается Дина, перечеркнутая черной траурной ленточкой.

«Наша любимая сестра и подруга Дина трагически погибла. ДТП. Прощание состоится 2 сентября в кругу родных и самых близких друзей.

«Вечная память, Кнопка. Ты навсегда в наших сердцах».

Я чувствую приближение липкого, одуряющего бессилия, перед глазами взвивается рой мелких мушек. Глупо и долго-долго пялюсь на Дину, снова и снова перечитываю короткий текст, всхлипываю, отворачиваюсь к окну и беззвучно и горько рыдаю.

Мы не успели стать лучшими подругами — я стрессовала, нервничала, боялась, что Костя обнаружит следы нашего общения... и толком ничего не узнала о ней.

Она была одинокой. Гордилась братом. Безответно любила...

А еще она меня спасла.

***

9. Глава 9. Влад

«...После тебя закончится моя жизнь...»

Спутанное сознание внезапно возвращает мне зрение, а с ним — сколотую кафельную плитку в мыльных потеках, черную плесень на потолке и тошнотворно грязную, порыжевшую ванну, ежедневно принимающую по сорок человеческих тел. На ее краю пристроились мои ноги в видавших виды вэнсах и клетчатых штанах.

Я лежу в остывающей воде, и толстовка пузырем плавает в ржавой мути.

...Надо бы сказать деду, что кровь у нас ни хрена не голубая...

В дверь кто-то осторожно скребется, соседка из девятой комнаты конфузливо интересуется:

— Все еще занято? Там кто?

— Владик там засел, теть Валь. Давно уже. Воду льет, а Князь три месяца за коммуналку не платит.

Раздается настойчивый стук:

— Владюша!

«...Стук раздался, но слышнее, чем звучал он до того.

Верно, что-нибудь сломилось, что-нибудь пошевелилось,

Там, за ставнями, забилось у окошка моего,

Это — ветер, — усмирю я трепет сердца моего,

— Ветер — больше ничего…»

— Владюша! Открывай!

...А вот хрен вам…

— Владюша!

...Какой я вам «Владюша»…

— Юль, отца зови. Живо!