- Садись, позавтракай, да посмотрим, что там с твоей неженской машинкой, - выдвинул для него папа стул.

- Ладно, - вздохнул Рамиль. Вернул полотенце на крючок и сел за стол между мной и папой. – Но завтракать я не буду. Мне только кофе.

Сказал, сложил свои ручки белые на стол и ждёт чего-то.

Молча переглянулись с папой, пытаясь понять, есть ли этому объяснение.

- У нас самообслуживание, - нарушила я, наконец, тишину. – Хочешь кофе или еще чего-то – встань и сделай себе сам.

- Тогда я ничего не буду, - будто бы обиделся парень и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. – Посмотрите, что там у меня с машиной и я поеду.

- Со словом «пожалуйста», я смотрю, ты вообще не знаком? – спросила я прямо и поймала его недовольный взгляд, удерживая его так, что на моем лице не дрогнул ни один мускул.

Еще там на дороге, по уши в грязи, он не посчитал нужным вложить в свои слова оттенок просьбы, а, похоже, привычно подал всё так, что ему все обязаны.

- Пожалуйста, - едва-едва выдавил из себя Рамиль, слишком демонстративно сделав одолжение всем нам и, видимо, на физическом уровне больно себе, когда поморщился от сказанного им слова.

- Ну, раз ты так просишь, - сделал папа широкий жест руками и первый вышел из-за стола. – Пошли, посмотрим твою машину. Если повезет, то скоро уедешь.

Аки царская особа Рамиль поднялся со стула и пошёл вслед за моим папой.

Пока они о чем-то переговаривались на выходе из дома, наполнила чашку Байкала едой и тоже пошла на улицу, чтобы покормить пса перед долгим днем и дорогой.

Поставила Байкалу его еду, потрепала за ушами и подошла к папе, встав рядом с ним, пока он молча, уже при ярком свете дня, разглядывал содержимое под капотом.

- Всё равно ничего не понимаю, - покачал папа головой. – Вот у меня машина была – старый «жигуль» - ему под капот можно было вот так руку опустить и колеса достать, а у тебя тут непонятно, куда пальцем-то ткнуть можно.

- То есть вы мне не поможете? - нервно спросил парень, морщась от солнечного света.

- Ну, как знать… - повел папа плечами и выпрямился, отряхивая руки. – Неси пульт управления от своей игрушки, могу батарейки из него пожевать, если дело в них.

Моя внутренняя оскорбленная принцесса ликовала, глядя на то, как Рамиль постепенно погружался в отчаяние.

- А других механиков у вас в деревне нет? – спросил он у папы.

- У нас в селе… - сделала папа акцент на последнем слове. - …никто даже разбираться в твоей машине не станет. И так понятно, что ничего не понятно. Звони родителям или ещё кому, может, какой вездеход тебе подгонят.

Рамиль опустил взгляд на телефон в своей руке и, покрутив его, неожиданно нервно дернул плечом, после чего резко убрал мобильник в задний карман джинсов.

- Гу́ся! – окликнул меня папа. – Кажется, шишига тарахтит, народ собирает.

- Ой, сейчас! – спохватилась я, совсем забыв, что за мной вот-вот должны были заехать ребята и забрать на сенокос.

Вбежала в дом, собрала с собой продукты и про папу тоже не забыла, разложив ему все по контейнерам, чтобы он не собрал всё – и котлеты и конфеты – в один пакет, привычно сыронизировав, что «в желудке перегородок нет, так что какая разница в какой последовательности есть продукты». Сложила контейнеры в его рюкзак тоже и только после этого, прихватив с собой свою поклажу, косынку и бутылку воды, вышла из дома к как раз подъехавшей в эту минуту шишиге.

- Здравствуйте, Николай Николаевич! – почти синхронным хором поприветствовали моего папу все её пассажиры. Двигатель Витя, зачем-то, заглушил и выглянул из кабины. – Это у вас из комбайна, что ли, выпало? – кивнул он на красную машину, на защиту от чужих глаз которой своей грудью встал Рамиль.