Конечно, этот павлин заметил мое приближение к нему и обозначил его лишь легким поднятием взлохмаченной брови, чтобы затем снова прикрыть глаза и продолжить наслаждаться солнышком.

- Обгоришь, - произнесла я, специально загородив собой солнце.

- Тебе-то какая разница? – фыркнул он надменно и соизволил оторвать затылок от дерева, но только для того, чтобы смерить меня высокомерным взглядом.

- Никакой. Будет даже приятно утопить тебя вечером в сметане.

- В сметане? Зачем? – чуть нахмурился городской цветочек.

- Крема специального у нас нет, зато сметаны хоть утопись, - пояснила я. После секундной паузы протянула ему контейнер с перекусом. – Поешь.

- Я уже сказал твоей подруге, что не буду есть, - произнес Рамиль раздраженно и снова начал смахивать с плеч солому.

- Пить ты тоже не будешь? – потрясла бутылкой перед его лицом. – Холодная, ключевая.

Парень нарочито равнодушно мазнул по бутылке взглядом и с оттенком одолжения сказал:

- Ладно, дай попью, - слегка вытянул руку и пошевелил пальцами, будто дворнягу или прислугу какую подзывал.

- Попроси нормально, - смотрела я на него сверху вниз. – Помнится, утром у тебя получилось выдавить из себя это слово.

- Какое?

- Волшебное.

Коротко усмехнувшись, Рамиль гордым индюком откинулся обратно на ствол дерева и снова прикрыл глаза, наслаждаясь загаром в моей тени.

- Зря, - вздохнула я нарочито расстроенно. Открыла бутылку и с наслаждением, специально его дразня, немного отпила воды. – М, вкуснотища! Так классно освежает. Холодная. Точно не будешь?

Глаза Рамиль не открыл, но кадык на его шее дернулся. Кого-то явно душила сухость во рту, но гордость и высокомерие ко всему простому были выше.

- Точно не будешь? – продолжала я дразнить. – Я сейчас верну бутылку парням, и они её быстро осушат.

- Плевать.

- Как знаешь, - хмыкнула я и, словно между прочим, добавила. – Бутылка, кстати, последняя.

Повернулась на месте и только-только подняла ногу, чтобы сделать шаг от него подальше, как до слуха донеслось тихое, почти болезненное:

- Подожди.

Гордая собой, с трудом подавила злорадно-триумфальную улыбочку.

- Ты что-то сказал? – спросила я, небрежно глянув за плечо.

- Подожди, говорю, - Рамиль рывком встал на ноги, отряхнул пятую точку и протянул ко мне руку. – Дай воду.

- А что насчет волшебного слова?

Рука его в ту же секунду безвольно повисла. Уставший и почти молящий взгляд болотистых глаз на секунду был обращен небу.

Молится, поди, на меня.

- Пожалуйста, - произнес он, наконец, и даже выдавил корявое подобие улыбки, чтобы затем добавить язвительное. – Заколебала.

- Можно было ограничиться «пожалуйстом», - всё же, протянула ему бутылку, которую он жадно осушил наполовину. – Вкусно тебе?

- Нормально, - выронил глухо, силясь отдышаться после столь частых глотков живительной влаги.

- Поешь, - протянула ему контейнер с бутербродами.

Заглянув внутрь, парень брезгливо поморщил нос.

- Не хочу, - мотнул кучерявой головой.

Ну, знаете ли! Я эти огурцы и помидоры сама выращивала! Как и листья салата, вообще-то!

- Ты не ел утром. Скорее всего, вчера тебя тоже не особо сытого занесло в наше село, а сегодня ты проработал уже полдня. Так что возьми и поешь. Можешь жевать и мысленно молиться на мишленовские звездочки, к которым скоро вернешься. Не захочешь есть сам, я начну пихать тебе это в глотку при всех своих друзьях, и твой образ крутого парня со сверкающим ремнем на коротких джинсиках быстро будет разрушен. Ну, так что? – повела я вопросительно бровью. – Ешь сам или я помогаю?

Сделав еще глоток воды, но уже не такой жадный, Рамиль окинул меня взглядом слегка прищуренных от солнца глаз.