Когда Юрий Алексеевич Гагарин – 27-летний женатый человек, отец двух дочерей, одной из которых почти два года, а другой лишь месяц от роду, выпускник ремесленного училища по специальности «литейщик», летчик-истребитель и преданный коммунист – выходит в оранжевом скафандре под яркое весеннее солнце и идет к лифту, чтобы подняться к верхней части ракеты, никто за пределами строго ограниченного круга лиц не знает о его задании. Даже жена, которая осталась дома в Подмосковье, не знает, что ее муж выбран для выполнения этого задания и что сегодня – тот самый день.

А остальной мир вообще ничего не знает.

Несмотря на намеки в советских средствах массовой информации, существование этой программы – государственная тайна. Подготовка Гагарина и еще 19 космонавтов – тайна. Человек, руководивший всем этим, – тайна; по стране он перемещается только в сопровождении телохранителя из КГБ, чтобы агенты ЦРУ не смогли похитить или убить его. Это американское разведывательное ведомство много лет безуспешно пыталось выяснить его имя. Со всех членов съемочных групп, которые фиксируют на пленку подготовку к пуску, взята подписка о неразглашении: если кто-то из них обмолвится хоть словом, последствия для него будут весьма серьезными. Ставки в холодной войне слишком высоки, чтобы СССР открывал свои карты. Уже два года американцы открыто готовятся запустить человека в космос. По последним данным, они могут попытаться сделать это меньше чем через три недели. Советы, ничего не объявляя, пытаются их опередить.

В Америке сейчас вечер 11 апреля. Миллионы людей наверняка смотрят телевизор, где молодой новый президент Джон Кеннеди и его эффектная жена Джеки рассказывают о том, как трудно им воспитывать маленьких детей, Кэролайн и Джона, в Белом доме. В одном из районов Нью-Йорка – Уэст-Виллидж – никому не известный 19-летний Боб Дилан готовится к своему профессиональному дебюту в клубе Gerde’s Folk City, где он должен открывать концерты Джона Ли Хукера. Главное сообщение в вечерних выпусках новостей – о первом дне суда в Иерусалиме над Адольфом Эйхманом, бывшим офицером СС, обвиненным в преступлениях против человечности за участие в убийстве шести миллионов евреев.

А тем временем в нескольких тысячах километров к востоку Гагарин сидит пристегнутый к креслу, пока снаружи затягивают последний болт люка. Он ждет, один в своем крохотном шарике, и насвистывает песенку о любви. Офицеры и инженеры в подземном бункере менее чем в сотне метров от ракеты слышат его в наушниках. Через несколько минут он либо станет первым человеком в истории, которому удалось вырваться за пределы Земли и увидеть ее из космоса во всем великолепии, либо примет жуткую смерть. В случае успеха к закату солнца он станет самым знаменитым человеком на планете и победителем в жестокой идеологической схватке с США и их союзниками. В случае неудачи почти никто не будет знать о том, что такой человек вообще когда-то существовал.

Год придет, и вылет межпланетный

Мы вот так же будем начинать!

Кто нам запретит мечтать об этом,

Если Ленин научил мечтать!

Николай Криванчиков, советский поэт, опубликовано через несколько часов после запуска «Спутника-1» в октябре 1957 года[5]

Будь я проклят, если стану спать при свете какой-то Красной Луны… Скоро они начнут бросать на нас бомбы из космоса, как дети бросают камни на машины с моста.

Сенатор Линдон Джонсон, также после запуска «Спутника-1»[6]