– С каких пор нам нужны деньги, чтобы перемещаться в пространстве? Отдохнуть, больше ничего ненужно.

Я оставила письменный стол в покое и ушла переодеться в зал. Купленную на днях одежду сложила в пакет, пока мама не увидела, какая она тонкая, и не придушила собственными руками, приговаривая, что не для того меня растила. Нужно спрятать под кровать, туда нескоро полезет, а как полезет, просто удивится, какие чудеса бывают под кроватями.

Оглядевшись по сторонам, я ещё раз мысленно вымыла пол и протёрла поверхности от пыли. У нас и вправду было как-то пустовато. Маме с папой, должно быть, было без меня скучно. Я подхватила пакет, дёрнула неплотно прикрытую дверь в комнату и зашвырнула под лежащего на кровати Мага.

Он вопросительно поднял одну бровь.

– Купишь физраствор и скальпель?

– Больше ничего? – вежливо спросила я.

– Нет, мне пока лучше не есть.

– Но ты просил принести еду, когда мы были в больнице, – напомнила я.

– Я просил не для себя, – ровно сказал Маг. – Мне есть пока нельзя.

– Ты сильно потерял в весе, – заметила я, прокручивая в уме первую фразу.

– В прошлый раз только потеря веса спасла меня.

– А в этот?

Он не сразу ответил. Молчание настораживало.

– Я не знаю, Васса, – его голос стал хриплым, – я всё должен перенести, но… не знаю.

– Я постараюсь вернуться быстро, – пообещала я, – попробуй заснуть.

Маг смотрел в сторону.

Прибежала примерно через полчаса. На улице было зябко. Улицы тонули в снегу. Небо было темнее земли. Мне перевёрнутый контраст всегда давал ощущение нереальности, но сейчас не об этом… Маг проснулся, когда я переступила формальный порог.

– Принеси таз и марлю, – велел он.

– Блестяще, – пробормотала я, – марлю…

И ушла в аптеку, рассчитывая, что найду хотя бы бинт.

Наконец всё необходимое лежало перед Магом на покрывале. Он сдвинул одеяло и стал расстёгивать рубашку. Я рассудила, что он может обойтись без зрителей, и пошла ставить чайник. Он может не есть, а я уже с месяц не пила чая.

Я прикинула, сколько времени ему может понадобиться и, подождав ещё немного, зашла в комнату.

Он не закончил. Я почувствовала, что бледнею. Маг, морщась, вырезал засохшую кожу из частых ран в области живота. Делать такого по представлениям медицины не стоило. Зарубцевавшиеся раны заново сочились кровью, но Маг не обращал на кровь внимания и продолжал калечить туго обтянутый смуглой кожей торс.

– Давай я, – решилась я.

Он с облегчением запрокинул голову на подушку и протянул мне скользкий скальпель. На дне вытребованного таза лежали сморщенные желтоватые кусочки кожи, похожие на головки для карманных наушников. Большая часть ран располагалась в районе живота, где, как водится, водится большинство жизненно важных органов, но часть ударов скопилась слева у груди, напротив сердца. Я видела их в тот момент, мне и в голову не приходило, что Венька бьёт с расчётом, удары казались хаотичными. Мне казалось, в той драке опасаться нужно было только Мага.

Я забрала скальпель, но не стала им пользоваться. Вычистила раны воздухом. Торс Мага был без капли жира. Существу, собиравшемуся развернуться в нём, не хватило бы строительного материала. Меня осенило.

– То есть, оно умрёт в тебе?

Взмокшая от испарины голова Мага лежала на плече. Он приоткрыл глаза и кивнул.

– И сколько может потребоваться времени?

Маг пожал плечами.

Я накрыла его грудь марлей, а потом спросила:

– Что если я посмотрю? Разреши мне.

Но он не ответил мне. Он уже спал.

Я проснулась, подняла голову и с удивлением посмотрела на цветы, щедро изображённые на простыни. Когда я успела заснуть?

Из кухни доносился светский разговор. Я удивилась сильнее, потому что узнала голоса мамы и Мага.