Во многом его богатство основывалось на автомобилях, их использовании, а также на горизонтах, которые они открывали. Джей Ти впервые извлек выгоду из автомобиля, предоставившего новые возможности в торговле проститутками. Он открывал загородные бордели. Также его можно с полным правом назвать изобретателем дома терпимости на колесах.

В течение столетий проституцию поддерживали самые высокопоставленные лица. В семнадцатом веке до нашей эры Хаммурапи, стоявший во главе одной из первых цивилизаций, основал систему платежей за услуги проституток. Древние греки возводили статуи, прославлявшие знаменитых гетер. Древние римляне проводили фестивали под названием „флоралии“ в честь очаровательной девицы легкого поведения по имени Флора, хотя празднества не имели ничего общего с ее профессией. Сюэ Тао, знаменитая fille de joie[8] с лицензией в древнем Китае X века нашей эры, получила признание в качестве поэтессы.

Что же касается сутенеров, то им не ставили памятников. В средние века сводников пороли и отрезали им уши. Если они были неоднократно пойманы на месте преступления, то их сжигали заживо. И в начале двадцатого столетия сводник не стал популярной фигурой. Я нашел этому подтверждение в истории, произошедшей на Саут Шор. В экстренном выпуске газет, посвященном перестрелке, содержались и биографические сведения о жертве. Через своих осведомителей полиция собрала досье на Торрио и поделилась своими знаниями с прессой.

Мой редактор поручил мне пронаблюдать за реакцией жителей на известие о том, что среди них проживает Джекил-Хайд. Новость о том, что Лэнгли – бутлегер, а не брокер, вызвала изумление, но не шок. На Саут Шор проводились вечеринки с коктейлем, которые на самом деле обслуживал розничный торговец Торрио.

Однако соседей ужаснул и шокировал тот факт, что Торрио торговал женским телом. На Саут Шор проживали женщины, которые частенько сталкивались с ним на лестнице. И все они содрогались от ужаса, вспоминая о встречах с этим омерзительным человеком. Они застывали от удивления, когда им описывали место, где он работал. Ибо нельзя было придумать более разные заведения, чем брокерская контора на ЛаСаль Стрит, которую ему приписывало общественное мнение, и „Четыре Двойки“.

Это название было заимствовано из жаргона игроков, и оно отлично подходило для четырехэтажного здания из красного кирпича. Здание было расположено на Саут Вобаш Авеню, 2222. Это был универмаг с незаконным товаром, торговый центр, битком набитый запретными плодами.

На первом этаже располагался спикизи[9], где продавался муншайн[10], произведенный в перегонных кубах на Вест Сайде, по 25 центов за рюмку спиртного, а разбавленный скотч и хлебная водка из Канады и Багам – по 75 центов. На втором этаже находилась букмекерская контора. Громкоговорители круглосуточно комментировали скачки по всей стране. На третьем этаже был миниатюрный Монте-Карло: кости, покер, блэк джек, рулетка.

В здании не было лифта. Клиенты взбирались за объектами своих вожделений на своих двоих. Они останавливались на площадке между вторым и третьим этажом, чтобы перевести дыхание. Аромат игры спускался вниз, поощряя и заманивая их. Посетитель глубоко вдыхал смесь фимиама и духов и, воодушевленный, продолжал восхождение. Планировка здания была тщательно продумана. Мужчина вряд ли захочет тащиться на четвертый этаж за глотком алкоголя или за игорной удачей. Но он соберет все силы при мысли о том, что в конце пути его ждет страстная женщина.

Публичный дом был бесцветным деловым учреждением – фабрикой сексуальных услуг, нацеленной на получение сверхприбыли. В маленькой тускло-коричневой гостиной клиент делал свой выбор из полудюжины девиц в тонких рубашках. Они не были обнажены, поскольку праздное созерцание мешало бы ходу бизнеса. Жадные взгляды слишком долго бы останавливались на телах, прежде чем они принимали решение Сделав выбор, гость уходил в отдельную спаленку, в которой стояла койка и стул, чтобы вешать одежду. За ним следовала его красотка с полотенцем и умывальником. А два доллара переходили к новому владельцу.