– Так что? Это она пропала? Эта книга? – Схватилась за голову девочка.

– Она… – покачал седой головой Владимир Григорьевич, опустив свои наполненные добротой и печалью глаза.

– А вы получается и есть тот самый Хранитель? Я думала, вы простой библиотекарь.

– Тот самый… горе-Хранитель, что не смог сохранить…

Василиса никогда не видела библиотекаря таким грустным. Его запоминающаяся внешность ассоциировалась у девочки с праздником. Очень уж он напоминал Деда Мороза, которого она с нетерпением ждала на Новый год с подарками и заранее разучивала стихи.

– Да почему она вообще в библиотеке оказалась то? Мне кажется, такие ценные вещи должны храниться в тайниках, ну или в банковской ячейке.

– Да это я, дурень, когда в России начались 90-е, тебя, наверно, тогда ещё и в планах не было, – Владимир Григорьевич первый раз за весь разговор слегка улыбнулся, – воры обчищали квартиры одну за другой, выносили всё, и ни о каких ячейках речи быть не могло, потому что банки лопались, как мыльные пузыри. Тогда я принял решение, что самым надёжным способом сберечь книгу будет принести её в детскую библиотеку. Сам устроился сюда работать, а книгу разместил в секции редких изданий, которые не подлежат выдаче читателю. Обложка у неё неприметная, тридцать лет всё было отлично, и надо же было такому произойти, – Хранитель покачал седой головой, не веря в случившееся.

– Но кому она могла понадобиться? – Возмутилась Вася. – Так, надо вызывать полицию! – Решительно произнесла девочка, помолчав.

– Заявление то я написал, только искать книгу никто не будет.

– Это еще почему? Это же историческая ценность!

– Да потому, что её не украл никто, а как бы взял почитать и состава преступления правоохранительные органы тут не видят. Моё заявление в ход пустят только через месяц, если книгу не вернут. Да только это уже поздно будет. По общепринятым меркам это издание не несёт никакой ценности, там даже страницы на первый взгляд пустые, напоминают старенький блокнот.

– Ну так вы им расскажете, что это «Голубиная книга», а вы её Хранитель.

– Они меня даже слушать не станут, – ухмыльнулся Владимир Григорьевич, – это в лучшем случае.

– А в худшем что?

– А в худшем – в психиатрическую лечебницу сдадут, а оттуда я вообще мало чем буду полезен.

– Но я же вам верю! – Воскликнула малышка.

– Ты, любушка, ребёнок с большой и светлой душой. У детей глаза на мир широко открыты и не зашорены завистью, обидами, алчностью, соперничеством, властью и другими гнусными тёмными вещами, которых стало так много в нашей жизни. Вы способны больше услышать, увидеть и понять. С возрастом этот навык теряется и лишь немногие способны пронести сквозь время светлую душу и чистое сердце. Общество обычно называет таких людей странными, а иногда даже дурочками.

– А если по читательскому билету посмотреть, кто книгу взял и самим найти?

– Любушка, да посмотрел я уже. Книгу взял студент. Коллега моя говорит, что с ним был мужчина лет пятидесяти. Дозвониться по указанному номеру у меня не получается, трубку никто не поднимает и не поднимет, я уверен.

– Так! Я поняла! Я обязательно что-нибудь придумаю и помогу вам! – выпалила Вася, вскочила и убежала, забыв про материалы о «Гонке жизни», за которыми приходила. «Там уже все спасены, а тут ещё предстоит помочь Хранителю, и может быть спасти мир», – рассудила про себя малышка.

– Василиса, стой, – только и успел прокричать ей в след Владимир Григорьевич, но шустрой девочки и след простыл. – Зачем, старый, рассказал, сейчас ещё учудит чего, маленькая она ещё, беззащитная. Эх, и номера телефона у меня её нет… – ругал себя старик, затем поднялся и пошёл мыть чашки.