– Да, я что, да я ничего, – залепетал изрядно струхнувший торговец, – прости Торон, но они знают такие вещи… секретные вещи…

– Секретные вещи говоришь? – Торон нахмурился и посмотрел на меня.

Его умные холодные голубые глаза просвечивали не хуже рентгена, и мне стало немного неуютно. Но всё-таки, я более десяти лет пиратствовал, и немало повидал, поэтому смутить меня было трудно. Как и моих спутников. Понял это и старик, сразу перестав играть со мной в гляделки, он махнул рукой и пробурчав что-то вроде – «идите за мной», повернулся и направился в глубь зала к едва заметной небольшой двери.

Толпа народа перед ним мгновенно расступалась, и во взглядах множества глаз я видел одно и тоже. Страх, смешанный с каким-то почтительным уважением. Мы спрятав оружие пошли за ним окруженные со всех сторон вооруженными молодчиками.

– Кто это такой? – спросила Мила с лучезарной улыбкой, у одного из них, высоченного детины с простым деревенским лицом, который, на мой взгляд, слишком пристально рассматривал нашего стрелка. Впрочем, все желания и мечты были написаны у этого детины на его лице. Видимо, это не ускользнуло и от охочей до мужского внимания девушки.

– Это глава храма, – ответил тот подобострастным голосом. – Торон, великий мастер воды и повелитель океана. Могучий, безжалостный, но справедливый.

– Странное сочетание, – пробурчал Хаас, так чтобы не услышал охранник, – безжалостный и справедливый. Я думал, что это противоположные качества.

Выходя из зала, мы прошли через узорчатую хрупкую дверь из неизвестного материала, похожего на стекло или хрусталь, и оказались в длинном коридоре. Стены его были выложены крупным камнем, в который были вбиты чугунные подставки. В них чадили неярким жёлтым пламенем факелы. Ряд горящих факелов тянулся до конца коридора, который постепенно уходил вниз. В конце его была видна ведущая куда-то вниз лестница.

Свернув в первый же поворот, мы повторили подобный маневр раз пять. Я окончательно запутался в этом лабиринте. Но прежде чем решил выразить свое возмущение, мы очутились перед резными деревянными двухстворчатыми дверьми изумительной красоты. На их украшение явно не жалели ни золота, ни драгоценных камней. Уж я в драгоценностях разбирался. Естественно мои спутники замерли, как вкопанные увидев двери.