Петр, исполняя указ императора, отошел со всеми своими людьми от Софии к городу Филиппополь[11]. Когда он подробно рассказал о своих злоключениях в присутствии всех греческих граждан, то получил, во имя Иисуса и ради страха Божия, очень много даров. Затем по прошествии трех дней он пошел к Адрианополю[12], преисполненный радости и воодушевления, имея в изобилии все необходимое. Там он простоял лагерем под стенами города в течение двух дней и после восхода солнца на третий день двинулся в путь. В своем втором послании император призвал его ускорить марш на Константинополь, поскольку, много наслышанный о его делах, император горел желанием увидеть Петра лично. Когда армия Петра подошла к Константинополю, ему было дано разрешение расположиться лагерем поблизости от города и заниматься торговлей…

Альберт Ахенский

Вскоре после того, как отправился в поход Петр, некоего священника, по имени Готтшалк, родом тевтона [германца], жителя Рейнской области, под впечатлением проповедей Петра охватило горячее желание предпринять такое же путешествие, что и он, в Иерусалим. Своими проповедями священник затронул души многих людей из различных народов, решивших присоединиться к нему. Он набрал в свое войско в различных областях Лотарингии, Восточной Франции, Баварии и Алемании более 15 тысяч человек из военного сословия, а также простых пеших воинов и, собрав большие суммы денег и обеспечив своих людей всем необходимым для похода, отправился в путь. Как рассказывали, он без происшествий добрался до королевства Венгрия.

Когда подошли они к воротам Визельбурга и его крепости, то были встречены с почетом: так распорядился король Кальман. Им также было дано разрешение запастись необходимыми припасами для продолжения пути; та и другая стороны были настроены миролюбиво, исполняя волю короля, ибо всякое возмущение могло произойти, когда собралось такое большое войско. Но, пробыв там несколько дней, воины принялись беспокойно бродить повсюду, а баварцы и швабы, народ отчаянный, вместе с другими безрассудными людьми начали пить без всякой меры и нарушать порядок. Понемногу они забрали у венгров вино, зерно и прочее имущество. Наконец, они опустошили поля, закалывали овец и скот и убивали тех, кто сопротивлялся или просто хотел прогнать их. Грубые и невежественные, своевольные и высокомерные, они совершили еще много преступлений, пересказать которые не представляется возможным. Жалобы на подобное поведение дошли до ушей короля и вождей похода…

Когда Готтшалк и благоразумные люди в его окружении узнали об этом, они искренне поверили этим словам, и, так как венгры были тоже христианами, был созван совет, на котором было решено сдать все оружие венграм, удовлетворив тем решением короля, и снова вернулись мир и согласие…

Но когда все оружие оказалось под замком, венгры не сдержали своего слова, несмотря на все их обещания проявить милосердие и справедливость и слова самого короля, данные им перед всем народом. Нет, они устроили жестокую и устрашающую бойню, вырезали беззащитных и невооруженных паломников, так что, как уверяют чудом спасшиеся, вся равнина Белграда была усеяна трупами павших и наполнилась их кровью. Лишь немногие избежали мученической смерти.

Эккехард из Ауры

И вот, как мы уже говорили, толпы народа последовали за Фолкмаром через всю Богемию [Чехию]. В городе Нитра, в Паннонии, разразился мятеж, в котором часть людей была убита, а часть – взята в плен. В то же время немногие выжившие свидетельствовали, что знамение креста, появившееся в небе над ними, спасло их от неизбежной смерти.