О, какое великолепное и приятное зрелище открылось для всех – кресты из шелка и плетеной золотой нити и других материй, которые пилигримы по приказанию папы Урбана II нашили на свои плащи, сутаны и туники, раз они дали клятву идти в поход. Это было само собой разумеющимся, что воины Бога, готовые сражаться ради Его славы, ознаменовали себя и придали себе силы этим знамением победы; и они освятили себя им в знак исповедуемой ими веры. Они же впоследствии и обрели Крест, изображение которого носили.

Известно, что добрые намерения способствуют совершению добрых дел, и через это доброе дело душа обретает спасение. Ибо, если иметь доброе намерение – это хорошо, еще лучше совершать задуманное доброе дело. Итак, самое лучшее, что может сделать каждый для спасения души, – это совершить достойное деяние. Пусть каждый намечает необходимые добрые дела, которые он может совершить с помощью праведных поступков, чтобы в итоге получить никогда не иссякающее вознаграждение. Так, Урбан II, человек осмотрительный и благочестивый, предпринял труды, от которых получил пользу весь мир. Ибо он восстановил мир и вновь утвердил права Церкви в первозданной чистоте. И он предпринял решительные усилия изгнать язычников из христианских земель. И поскольку он при каждом случае стремился прославить все, в чем был Бог, почти все добровольно подчинились его отеческой власти.

Эккехард из Ауры

Западных франков было легко уговорить оставить свои земли, поскольку Галлия страдала в течение нескольких лет то от гражданской войны, то от голода, и много людей умирало, и, не в последнюю очередь, от болезни, проявившейся в окрестностях церкви Святой Гертруды Нивельской. Люди пребывали в страхе и опасались за свою жизнь. Протекало это заболевание таким образом. Внезапно ту или иную часть тела как будто охватывал какой-то невидимый огонь, человек испытывал в течение длительного времени невыразимые страдания, и не было для излечения никакого средства, и так продолжалось до тех пор, пока он не умирал, или если пораженную болезнью конечность отрезали, тогда мучения прекращались. До сего дня встречаются живые свидетели этой болезни, искалеченные, потерявшие или руку, или ногу.

Были и такие выходцы уже из иных народов, кто признавался, что отправился в Землю обетованную не только по призыву папы, но и наслушавшись проповедей неких пророков, которые объявились в последнее время среди них, или увидев знамения в небесах. Другие объясняли, что они вынуждены были принести клятву вследствие тяжелых обстоятельств, в которые они попали. Действительно, множество людей вышли в поход вместе с женами и детьми и всем своим хозяйством.

Но восточные франки, саксонцы, тюрингцы, баварцы и алеманны знали о походе лишь понаслышке, что отчасти объясняется схизмой между императором и папством, начавшейся со времени понтификата папы Александра II [занимал папский трон в 1061–1073 гг., ему наследовал Григорий VII] и продолжающейся вплоть до наших дней. Увы, это только усилило нашу ненависть и враждебность к подданным императора, как и их вражду против нас! И случилось так, что почти весь тевтонский [германский] народ[8], сначала просто не понявший причину, по коей следовало отправиться в поход, теперь начал открыто насмехаться над множеством рыцарей, проходивших через их страну, над отрядами пеших воинов и толпами крестьян, с их женами и детьми. То были люди, как они считали, охваченные необъяснимым безумием, которые оставили привычный образ жизни ради неизвестного будущего, родную землю – ради какой-то неизвестной Земли обетованной, которую еще предстояло обрести. Они отказались от своей собственности, но стремились захватить чужую. Но все же благодаря Божьему состраданию и у тевтонов появилось понимание того чувства, что двигало толпами, проходившими через их земли.