Джейсон скрестил руки на груди и сердито произнёс:

– Придумала тоже!

– Ты видел, что тут творится? До земли метров сто, если не двести. В два, нет, в три раза выше Солёного утёса, на котором стоит наша вилла «Арго».

– Джулия, ради бога… – сказал Джейсон, ещё больше бледнея. – Знаешь, мне что-то… не по себе…

Джулия подхватила брата под локоть:

– Кружится голова?

– Немного. И… тошнит…

– Так и есть. Головокружение.

– Нет, не может быть! Я никогда не страдал этим. Со мной никогда не случалось ничего подобного…

– Такое бывает иногда и очень недолго. Может, из-за того, что ты упал…

– Может быть… – У Джейсона задрожали колени, и сестра отвела его к стене:

– Прислонись! Прислонись! Вот и хорошо. Это надёжная опора… Тут ничего не случится. И потом, никакая это не пропасть, так… небольшая ямка, которую легко перепрыгнуть.

– Джулия… – испуганно произнёс Джейсон, указывая на что-то за её спиной.

– Что? – спросила девочка и, обернувшись, тут же отпрянула в сторону. – Ох… Надо же!

Совсем недалеко от них сидел человек в доспехах средневекового солдата. Сидел, прислонившись к стене, склонив голову на плечо, вытянув ноги и сжимая алебарду. И казался мёртвым.

– Должно быть, часовой, – сказал Джейсон.

– Наверное, его убили те двое! – предположила девочка. – Это убийцы…

– Которые собирают ромашку?.. Странно.

– На нём были спортивные туфли…

– Ну да. И мобильник в кармане.

– Я не шучу! Точно такие же, как твои кроссовки «Найк»!

Джейсон вздохнул, постепенно приходя в себя:

– Но ты оглянись! Посмотри, как одет этот человек. Мы же попали в Средневековье!

– Дело в том…

Джейсон поднялся и подошёл к солдату:

– Смотри: туника, плащ, кольчуга и кривая турецкая сабля.

– Это не сабля, а алебарда, – уточнила Джулия. – Что ты делаешь?

– Хочу понять, жив он или мёртв.

Мальчик приложил руку к груди человека, потом высвободил его запястье, и алебарда при этом упала в проём между зубцами стены. Джейсон пощупал руку и сказал:

– Нет, он жив. Чувствую пульс. – Наклонился к солдату, желая понять, дышит ли он, и прибавил: – Пахнет ромашкой. Он просто спокойно спит, ничего страшного.

– И всё же я думаю, нам лучше поскорее уйти, пока не проснулся.

Джейсон кивнул:

– Неплохая мысль. Но куда?

Джулия указала на проход, идущий вдоль стены:

– Не возвращаться же в монастырский двор? Значит, остаётся только этот путь.

– Хорошо. – Джейсон поднялся и, отходя от солдата, споткнулся об алебарду.

– Осторожно! – воскликнула сестра, но алебарда уже полетела вниз.

– О нет! – закричал Джейсон, бросившись к проёму в стене, но как только взглянул вниз, у него опять закружилась голова.

Он отшатнулся, ноги у него подкосились, он так и сел, но тут же ухватился за сестру и попытался подняться.

– Я хотел удержать её, но не сумел… – проговорил он.

– Неважно, – успокоила его Джулия. – Ничего страшного.

– Да, вроде ничего, – согласился он. – Я не упал туда. Сейчас передохну немного, и… пойдём.

Гвендалин Мейноф сидела в своей малолитражке кремового цвета, крепко держась за руль. Машина стояла с выключенным мотором, и только «дворники» двигались по стеклу каждые пять секунд, хотя никакого дождя не было. Парикмахерша из Килморской бухты смотрела прямо перед собой.

– Неужели я ошиблась? – повторила она в который раз. – Неужели сделала что-то не так?

Она никак не находила ответа на эти вопросы.

Госпожа Кавенант была с ней очень приветлива. А Обливия, напротив, оказалась удивительно бестактной. Она просто надула её, Гвендалин, вот что она сделала. Обошлась с ней как с девчонкой.

– Мне тридцать два года! – произнесла Гвендалин, глядя на своё нечёткое отражение в приборной доске, и наклонила солнцезащитный козырёк, но тут же отправила на место, вспомнив, что в нём нет зеркала. Повернула боковое зеркальце и поставила его так, чтобы посмотреть себе прямо в глаза.