– Теперь, ступай домой сын мой – ласково произнес священник – Мы еще увидимся, и не один раз, будет еще время поговорить. – Отец Александр, отвернулся и взяв под руку Олега, направился к двери в нижний храм.

– Не просри меч – крикнул, не поворачивая головы, помощник священника.

– Пока – ошарашенно ответил Пер. Он тоже отвернулся и медленно побрел в сторону дома, машинально убрав арматуру в боковой карман куртки.

Майское солнце по-прежнему припекало, а весенние птички радостно пели свои брачные песни и где-то очень громко закаркала ворона. Пер жил не далеко, в двухэтажном зеленом бараке, построенном в форме буквы «Г» и стоящем аккурат посередине между храмом и высоткой нефтяной компании, островок низко этажной бедности перед высотками богатства и роскоши. Он вошел в единственный подъезд, поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж, прошел в дальнюю угловую комнату слева, которую они делили со Славиком, разулся, скинул куртку и в одежде завалился на свой маленький обшарпанный диванчик, стоящий у правого окна. Боль в суставах и туман в голове снова вернулись и Пер свернувшись калачиком, стал дожидаться возвращения Славика, стараясь не думать о том, что будет если у того опять не получиться достать.

Глава 2.

У Славика была своя панк-рок-группа, в которой он был идейным вдохновителем, автором текстов и солистом. Группу свою он назвал «Че Гевара», и ему было глубоко плевать на десятки других групп с таким же названием. Вячеслав Иванович Боронько, так его звали по паспорту, жил двумя вещами: музыкой и революцией. И если в первой он хоть как-то преуспел, то вторая пока оставалась лишь в мечтах. Но случайное знакомство с Пером полтора года назад, могло, как ему казалось, сделать эти мечты ближе и осуществимей.

Сегодня, как и всегда в теплое время года, его группа играла на общественной набережной, недалеко от стадиона для русского хоккея. Они играли здесь через день, с обеда и до вечера, естественно и на каждых выходных тоже, делая лишь небольшие перерывы, чтобы перекусить и сбегать в туалет.

Группа состояла из четырех человек, один ударник и три гитариста. Славик играл на ритм-гитаре и пел. На этих выступлениях на набережной их репертуар состоял из старых рок-хитов и современных популярных песенок в рок обработке, изредка они исполняли, что-нибудь свое, из политически нейтрального. Люди, праздно гулявшие по набережной, в основном проходили мимо, лишь иногда останавливались послушать знакомые песни и в обмен на всплеск ностальгии, дарившие группе свои заработанные тяжким трудом рубли. Но были у «Че Гевары» даже несколько постоянных фанатов, подростков с этого района, девчонок лет пятнадцати, которые часто проводили время рядом с группой, подпевая знакомым песням и иногда угощавшим музыкантов едой, которую вероятно воровали из дома.

Тома, новая девушка Славика, присоединилась к их группе месяц назад, когда они снова вышли играть на улицу, после долгого зимнего перерыва. В ее обязанности входил сбор денег. Она прогуливалась от одного прохожего к другому, держа в одной руке шапку тюбетейку, а в другой платежный терминал, и мило улыбаясь, просила помочь молодым музыкантам. Невысокой, темноволосой, красивой девушке с большими глазами сложно было отказать и заработок ребят серьезно вырос в сравнении с прошлым сезоном, когда Томы с ними не было, а тюбетейка и терминал стояли на картонке рядом с треногой, на которую крепили переживший многое микрофон.

Наконец-то день подошел к концу и настало время последней на сегодня песни. Вячеслав, быстро пробежался глазами по набережной и не заметив полицейских патрулей и других подозрительных личностей, вроде секретных внештатных сотрудников, вооруженных скрытыми микрофонами и камерами, кивнул ребятам, произнеся короткое название «Перемен». Они часто заканчивали свою дневную программу этой песней, старым хитом всех революций и протестов.