– Для чего вам этот город? – спросила с интересом Мирила.

– Он будет предназначен для защиты и помощи всему светлому и доброму, но зло проникнуть в него никак не должно, – ответил вождь духа.

– Хм-м, думаю, я могу вам помочь. Только тот, кто поднимется туда, остаться сможет лишь на время. В определённом месте при свете лунных лучей будет появляться мост Итил, именно по нему я смогла спуститься к вам на землю. Но запомните, если на него ступит нога злого существа, проход будет закрыт на веки вечные и каждый, кто оказался на небе живым, там и останется, – тихо проговорила Мирила.

Вожди поблагодарили её и откланялись, – продолжил Торон. – После этого Мирила улетела домой, а уже через месяц был возведён Менель, небесный храм, и каждый, кто хотел спокойной доброй жизни, мог прийти туда. Вожди остались служить в храме, а на земле их места заняли преемники. Вот и конец, а кто слушал… – договорил Торон.

– Молодец! – произнесли все хором.

Голос из ниоткуда:

– Давненько я не слышала этой истории.

– Я рассказывал её тебе пять дней назад! – улыбнулся Торон.

– Точно!

Все закрутили головами и в какой-то момент остановили взгляд на странной девушке в чёрном одеянии.

– Э́рак, это Э́рак! – все дети зашептались.

Они так заслушались Торона, что даже не заметили, как к ним подсели пять великих воинов во главе с Эраком.

Торон посмотрел на Эрака и перевёл взгляд на ребят.

– Так, ну всё, все спать, что-то мы засиделись.

– Нет, нет, ещё, – простонали дети.

Тут встали взрослые и стали разбирать детей и уводить спать.

А Эрак сидела и смотрела на костёр, и тут перед ней всплыло облако воспоминаний о том, как ровно восемь лет тому назад всё только начиналось.

Солнечный день в деревне Древесной. Это небольшая деревушка в глубинке у склона белой горы, по сторонам которой лес и поле; там всего четыре улицы: главная и три второстепенные. На главной улице расположены кадетское училище, школа, больница, магазин, милицейский участок и сельсовет, а на второстепенных по одной двухэтажке и избушки.

Повсюду тишина, слышен лишь шорох листвы на деревьях и пение птиц. На поле пастушья собака гоняет овец, в речке плещется рыба, на лугу косарь косит сено.

Вот по главной улице шагает коза Зинка и подъедает по дороге окурки папирос. Дело идёт к вечеру, Зинка всегда к 17:00 подходит к крыльцу больницы, садится и ждёт бабушку. Через минут пять начинают выходить люди, а следом и бабушка.

Старушка жила в избе на окраине деревни. Все о ней всё знали. Дом не низкий – девятнадцать венцов. Изба была просторной. От старости посерели брёвна. Кровля была в дырах, через которые во время дождя протекала вода. Спала бабушка в маленькой комнатке на русской печи, накрывалась выцветшим тряпьём. Пара табуреток да лавки, на подоконниках горшки с землёй. Дворик её не был крыт. Свободно по нему гуляли курицы да петух. Коза любила же спать со старушкой, ещё был чёрный кот – немолодой, гордый, а главное – колченога.

– Зинка, а Зинка! – с улыбкой на лице сказала бабушка. – Ну, пойдём домой?

Коза посмотрела на неё, и они вдвоём зашагали к избушке. Они всегда проходили мимо кадетского училища.

Там всегда царила тишина, но как прозвенит звонок, только топот и крики детей слышны. Это был последний учебный день.

– Лето! Лето! Лето!

Выбежали ребята, одеты они были в строгие костюмы: в белых рубашках с галстуками, у кого-то были петлицы на воротниках, а поверх чёрный красивый мундир с погонами, серебряными пуговицами и аксельбантами, в чёрных армейских штанах и ботинках. У кого-то на плечах была епанча, кто-то носил фуражку, а кто-то картуз. С виду казалось, что одежда сшита из кожи, а не из прочной ткани. Девочек и мальчиков не делили, все учились и жили под одной крышей.