– Святые Небеса! – Испуганно воскликнула соседка, отпрыгнув назад. – Что это такое? – Спросила, смотря на колбу с розовой жидкостью.

– Амортенция. – Отвечаю, пожимая плечами. Наклоняюсь, беру пузырек в руки. Такой маленький, а как нас напугал. Хорошо, что ещё не разбился.

– Только не говори, что решила кому-то её подлить! – Вырвалось испуганное у девушки.

Я подняла на неё глаза, приподняла бровь. Виолетта выглядела взволнованно, словно я действительно в её глазах была каким-то монстром, который способен подлить любовное зелье кому-нибудь, чтобы влюбить его в себя.

– Тебе же выговор сделают, а, возможно, и отчислят! – Восприняла мой взгляд по-своёму соседка.

Что? Выговор и отчисление? Мои глаза в удивлении увеличились, а потом пришло озарение и губы растянулись в нехорошей усмешке. Я посмотрела на колбочку со своим спасением совсем по-другому.

– Лия, нет! – Поняла всё сразу Виолетта. – Не думай об этом!

– Виолетта, да! – Отозвалась мгновенно. – Я домой хочу! Если меня не хотят отчислять просто так, то пусть будет за дело.

– Это не правильно. Ты будешь играть с чувствами другого человека.

– Да ладно, оно не долго действует, я его слабой дозировки сделала. Вы говорили, что на празднике и ректор будет, вот я для виду перед ним подолью и всё на этом. Ни с какими чувствами я играть не собираюсь, это мне не интересно.

Я посмотрела снова на соседку, но она мою гениальную идею поддерживать не хотела. Выдыхаю, показываю ей колбочку.

– Это – мой шанс. И я не хочу его упускать. Ты прекрасно понимаешь, что мне тут не место, я не хочу торчать в этом мире ещё неизвестно сколько, поэтому ухвачусь за эту возможность… к тому же, если сделать маленькую дозировку в принципе, то действие зелья не продлиться более четырёх часов. За четыре часа ничего никто плохого сделать не успеет.

– Небеса, Лия! – Рычит Виолетта, сжимает кулачки, задирает голову, смотрит на потолок, о чём-то думает. Я поджимаю губы, прекрасно понимая, что ей тяжёло сейчас вставать на мою сторону, тяжёло пойти против системы. Перекатываюсь с пяток на носки и обратно.

– Я не собираюсь тебя в это вмешивать, просто пообещай, что никому не скажешь. – Прошу, надеясь на её понимание.

Виолетта выдыхает, опускает голову в прежнее положение.

– Ты невыносима. – Отвечает искренне. – Но я тебя понимаю. Тяжёло находиться там, где находиться не хочешь. Я тебе помогу, но это останется только между нами!

От радости, взвизгиваю, как маленькая девочка, срываюсь с места и крепко обнимаю подругу (а если человек готов прикрывать тебя, когда ты решаешься на преступление, то он явно твой друг).

– Спасибо, спасибо, спасибо! – Вырывается у меня искренне, Виолетта только смеётся.

– Не благодари раньше времени. – Отвечает тепло, обнимая в ответ. – Так кого ты решила влюбить в себя?

Я отхожу от неё, усмехаюсь и отвечаю вопросом на вопрос:

– Зачем же в себя?

– Не поняла. – Мгновенный ответ и очень милое, удивлённое выражение лица.

Смеюсь искренне, с легкостью в душе, потому что понимаю, что уже очень скоро могу быть дома.

– Зелья много, я по капле добавлю в пирожные.

– Подожди… во все пирожные??

– Нет, только в те, что будут приготовлены по земным рецептам, иначе это будет просто нечестно.

– Но тогда приворожены будет почти все!

– Зришь в корень, друг мой. – Улыбаюсь искренне, тихонечко уже похихикывая, представляя какой же это будет хаос.

– Ты решила не мелочиться и разнести всё, как в тот раз было с полигоном? – Спрашивает серьёзно, даже слегка прищурившись.

Утвердительно киваю, понимая, что Виолетта вряд ли на такое пойдет. Приворожить одного несчастного мага – одно дело, испортить всем праздник – совсем другое. Она кусает губы, смотрит в окно, о чем-то думает и в итоге отвечает: