– Пойдём, – согласился Свешников, – тут недалеко вязанка брёвен лежит.

И мы вышли из мастерской и прогулялись по территории лагеря направо, почти до самой колючки. Часовой на вышке посмотрел на нас недовольным взглядом, Свешников счёл нужным предупредить его:

– Потапыч, мы сейчас тут эксперимент будем проводить, всё согласовано с руководством – так ты уж не стреляй сгоряча, – сказал он в сторону вышки, а потом добавил мне, – вот они, брёвна, выбирай любое.

Потапыч сплюнул в нашу сторону и отвернулся. Я поставил пилу на землю, нашёл пусковой тросик и рванул его на себя. Завелось, естественно, не сразу, на третий только раз мотор заревел и задымил. Ну и тут я, не долго думая, взял и перепилил конец бревна, который выпирал из кучи. Получилось быстро, ровно и гладко. Заглушил мотор и спросил:

– Нормально для демонстрации работы или ещё чего-нибудь перепилить?

На рёв мотора подтянулись зрители – основная масса зэков, конечно, где-то за территорией лагеря сейчас была, а это, видимо, лагерные придурки были, захватившие тёплые местечки типа хлеборезки или нормировщика. Один из них, весь седой уже старичок спросил у меня:

– Это что же такое сейчас было, молодой человек?

Я ответил, что это была демонстрация работы ручной автоматической лесопилки, а тут и невменяемый сержант Баранов набежал, и глаза у него были, как у того барана, который глядит на новые ворота.

– Это что за безобразия? – завопил он ещё издалека.

– Всё, начальник, – ответил за всех Свешников, – безобразия прекращаем и удаляемся в свою мастерскую.

А сам взял меня за локоть и направил в сторону барака. Сержант Баранов немного смягчил тон:

– Чтоб в последний раз, потом переведу на штрафную пайку!

А мы со Свешниковым тем временем скрылись за скрипучей входной дверью.

– Значит ты студент третьего курса и зовут тебя Веня, – сказал он, разглядывая меня, – и с двигателями внутреннего сгорания ты неплохо умеешь обращаться. Меня, кстати, Иван Семёнычем зовут, можешь просто дядей Ваней. А что насчёт электродвигателей скажешь?

– Не так подробно, как ДВСы, но тоже изучали, – ответил я, – и постоянного, и переменного тока, синхронные и асинхронные, даже шаговый двигатель как-то раз разбирали-собирали.

– Вон на верстаке лежит один такой, нерабочий – сможешь определить тип и что в нём не так? – хитро прищурясь, ткнул он пальцем в тёмный угол барака.

Я подошёл к верстаку, на нём лежал самый обычный трёхфазный синхронный двигатель, я такие сотнями видел. Сказал об этом Свешникову, а потом добавил, что неисправности тут самые разные могут быть, но на практике чаще всего встречается физический износ щёток, включить, дескать, надо, тогда точнее можно будет сказать.

– Ну включай, вон на стенке розетка на три фазы, – махнул рукой Свешников.

Я воткнул вилку от мотора в розетку, ничего не произошло.

– Рубильник ещё надо врубить, – сказал мастер, поднимая вверх чёрную рукоятку на другой стене.

Мотор глухо зажужжал и завонял чем-то жжёным.

– Всё ясно, – дал я отмашку, – выключайте – щётки надо подточить. А ещё лучше сразу заменить, для надёжности.

– Запасных щёток у нас нет, – ответил Свешников, – так что бери инструменты и точи.

––

Вечером меня опять заперли в ту же опостылевшую камеру, но сержант Баранов уже в спину меня не пихал и обращался более уважительно. А я продолжил размышления на тему, что делать и как быть после того, как придёт ответ из Москвы. Итогом моих раздумий был только план побега… а что тут ещё придумаешь а самом-то деле? Завтра буду изучать территорию лагеря и периметр на предмет выявления слабых мест и возможных путей эвакуации…