Смерть мчалась, верхом сидя на пуле,

Ветер о череп, скользил охлаждающе.

Чёрное несчастье таилось в бабуле,

Воздух рядом, становился удушающе.

Её костлявые руки были раскинуты,

Оскал злобу, при подлёте выражал.

Объятья смерти мгновенно накинуты,

Поразила плоть, как стальной кинжал.

Гильза отскочив, по земле покатилась,

Привычная отдача, приклада в плечо.

Облегчение, на всё тело свалилось,

Расслабляться рано, ещё в бою горячо.

Он уже чувствовал, она рядом ждёт,

Готовая с пулей, за жертвой отправиться.

Нужную цель, глаз мгновенно найдёт,

С которой старушка, тут же расправится.

Сколько времени прошло, не засекал,

Целиком и полностью, обзор держал.

Появившегося неприятеля, огнём отсекал.

Вот и очередной, он на спуск нажал.

Как нож по маслу, сегодня дело шло,

Эту костлявую, можно поблагодарить.

Немного патронов, сегодня мимо ушло,

Не надо так часто, им жизнь дарить.

Тут, доли секунд, разглядеть хватило,

Как эта смерть, с той стороны появилась.

В холодные объятья его схватила,

На другой пуле, к нему возвратилась.

Я свободен!

Густой полумрак, висел свинцом,

Где-то затухали свечи, тихо догорая.

В тёмном углу с усталым лицом,

Сидел постоялец, в кости играя.

Партию за партией, он проводил,

Никто к нему, не смел подойти.

Одним из последних всегда уходил,

За азартного игрока, он мог сойти.

Поднятием руки, выпивку просил,

Любимый ром, видеть рядом желал.

Ни слова при этом не произносил,

Отпугивающим огнём, каким-то пылал.

Посетители, не заостряли внимания,

Как он в одиночестве, кости кидал.

Видать у него сильная мания,

Раз поиграть с собой, никому не дал.

Длинные космы, жиром блестели,

Одежда так же, частотой не отличалась.

Раз за разом, его кубики летели,

Игра за столом никогда не кончалась.

Если вдруг звучали оскорбления,

От людей, наделённой пьяной отвагой.

Он таким, не давал послабления,

Резким выпадом, колол их шпагой.

От каждодневной неудачи в игре,

Он с размаху, бил кулаком по столу.

Вставал, растворяясь за дверью во мгле,

Оставляя, тяжёлые следы на полу.

У него на столе, подсвечник стоял,

А в нём огарок, он его не поджигал.

Пальцами воротник, частенько мял,

Если хотели поджечь, взглядом обжигал.

В один из будничных вечеров,

Он будто бы всем, преподнёс подарок.

Появился, разделить с собою кров,

И зажёг, неожиданно для всех огарок.

Играя, у него улыбка разбежалась,

Красные глаза, радостно заискрились.

Одна и вторая рука, на груди прижалась,

Чёрная треуголка на пол свалилась.

– «Я свободен!» – он с криком вскочил,

Проснулись те, кто за столами спал.

Первому попавшемуся, кубики вручил,

И за дверями таверны, навсегда пропал.

Посетители, во всём этом усомнились,

Огарок давал, еле дышащий свет.

Любопытства ради, к столу устремились,

На другом конце, сидел силуэт.

Тому, кто держал кубики, прошептали:

– «Ну что, начинаем?» – донеслось до ух.

Кубики из рук, неожиданно упали,

В мгновение ока, огарок потух.

Тайна Петра

Лодка бесшумно скользила,

По зеркальной озёрной воде.

Чуть слышно, хвостом рыба била,

Плескалась порой кое-где.

На рассвет Петру всё равно,

Плавно вёсла он опускал.

Видно руки набиты давно,

Лихо лодкой своей управлял.

В небе, клин птиц пролетал,

Новый день зарождался.

Пётр ориентир искал,

Почти до него добрался.

Мысли всякие его посещали,

Вроде вокруг никого не видать.

Хорошо, что еще не узнали,

А то смерти не избежать.

Ударилась лодка о дно,

Пётр вёсла сушить положил.

Он это место посещает давно,

Кое-кто у него здесь жил.

Его дочка встречала и жена,

Они в железных масках, были.

Проказой каждая была поражена,

Поэтому на лице их носили.

Давно из города, их прогнали,

Пётр свою семью любил.

Пожитки наспех собрали,

Их в дали, от всех поселил.

Не часто, он их навещал,