Усэйн Болт не только не убежал бы от леопарда, но даже не сумел бы поймать кролика. Быстрейший из нас бежит в два раза медленнее антилопы. Начав передвигаться на двух конечностях вместо четырех, мы утратили способность мчаться вскачь, из-за чего стали крайне медленными и уязвимыми.

Из-за прямохождения у нас и походка стала несколько неустойчивой. Иногда наше грациозное «контролируемое падение» не контролируется вовсе. Согласно данным Центров по контролю и профилактике заболеваний США, вследствие падений ежегодно гибнет более 30 000 американцев – почти столько же, сколько в автомобильных авариях. А когда вы в последний раз видели, как спотыкается и падает четвероногое животное, скажем белка, собака или кошка?

Казалось бы, медленное передвижение и неустойчивость – верный путь к вымиранию, тем более что наши предки делили среду обитания с крупными, быстрыми, голодными прародителями современных львов, леопардов и гиен. Однако мы не исчезли, значит, прямохождение, безусловно, дает какие-то преимущества, перевешивающие издержки. Великий кинорежиссер Стэнли Кубрик считал, что знает, в чем они заключаются.

В фильме Стэнли Кубрика «2001 год: Космическая одиссея», снятом в 1968 г., группа волосатых человекообразных обезьян собирается вокруг водопоя в сухой африканской саванне. Один из приматов пытливо смотрит на большую кость, валяющуюся на земле. Он поднимает ее, держа как дубинку, и начинает постукивать по разбросанным вокруг костям. Звучит симфоническая поэма Рихарда Штрауса «Так говорил Заратустра» (op. 30, 1896). Валторны: та, та-а, та-а-а, та-да! Басовый барабан: ту-дум, ту-дум, ту-дум, дум. Обезьяна представляет, что кость – это орудие, орудие убийства. Покрытый шерстью зверь поднимется на две ноги и с силой опускает свое оружие, дробя кости и символически забивая насмерть добычу или врага. Так Кубрик представлял себе «зарю человечества». Совместно с Артуром Кларком, соавтором сценария[4], они воплотили на киноэкране общепринятую в то время модель происхождения человека и начала прямохождения.

Эта модель до сих пор существует, и почти наверняка неверна. Она предполагает, что прямохождение развилось в условиях саванны, чтобы освободить руки для ношения оружия. Таким образом, предполагается, что люди изначально склонны к насилию. В конечном счете эти идеи восходят к трудам Дарвина.

Изданная в 1859 г. работа Чарльза Дарвина «Происхождение видов» – одна из самых значимых в истории человечества. Дарвин не открыл эволюцию: натуралисты к тому времени уже несколько десятилетий обсуждали вопрос изменчивости видов. Его огромный вклад заключался в том, что он предложил проверяемый механизм того, как популяции менялись и продолжают меняться с течением времени. Он назвал этот механизм «естественным отбором», но большинству из нас больше знакома формулировка «выживание наиболее приспособленных». И теперь, спустя 150 с лишним лет, у нас имеется достаточно доказательств того, что естественный отбор является мощной движущей силой эволюционных изменений.

Почти сразу после появления труда Дарвина скептики ополчились на его предположение, что люди произошли от обезьян{19}, однако в «Происхождении видов» Дарвин почти ничего не говорил об эволюции своего собственного вида. Он лишь отметил на предпоследней странице книги, что «будет пролит свет на происхождение человека и его историю»{20}.

Тем не менее о людях Дарвин все-таки размышлял. Двенадцать лет спустя в своем труде «Происхождение человека» (1871) он выдвинул гипотезу, что люди обладают рядом взаимосвязанных признаков. По его мнению, мы единственные человекообразные обезьяны, использующие орудия. Теперь мы знаем, что он ошибался, но до наблюдений Джейн Гудолл, доказавшей, что шимпанзе в национальном парке Гомбе-Стрим в Танзании изготавливают и используют орудия, оставалось еще 90 лет. Однако Дарвин