– Не верю, что ты рядом со мной. Даже когда ты рядом, твои мысли и ты далеки от меня. Пообещай, что ты исправишься. Уже можно, ведь пробы сделаны, подтверждены и повторены. Наше пребывание здесь подходит к концу. Ведь так, Адам?

– В какой-то мере так, но раньше, чем к середине весны, мы все отсюда не уйдем. Есть еще дела. А что касается обещаний, то ничего обещать я не буду. Все равно я буду вести себя по ситуации, как необходимо. Это я тебе уже не раз говорил.

Тишину после моего ответа нарушил голос Эрна:

– Раз вы ссоритесь, значит, наше пребывание здесь подходит к концу. Эвия, ты что-то такое хочешь от Адама, что он никогда делать не будет, а если он, поддавшись на твои слова и побуждения, сделает то, что ты хочешь, то ты сама перестанешь его уважать. Признайся себе в этом.

– Какой ты проницательный, Эрн, – немного обидчиво, но уже с улыбкой в голосе, произнесла Эвия. – Адам все-таки мой законный муж. Совет с нашего обоюдного согласия записал это на именной диск. И с тех пор я храню его у себя, не надеясь на Адама. Он его может еще и потерять. А потом мне скажет, а ничего такого не было. Я свободный мужчина, с кем хочу, с тем и живу. Ведь так, Адам?

Эвия шутила, но в этой шутке можно было уловить едва заметную угрозу. Я заметил это. С Эвией начинало происходить то, о чем я догадывался, то, о чем меня предупреждали и Олм, и Киитл, и Зиагаард, когда был еще жив. Я не стал спорить, выяснять отношения или пытаться доказать, что сказанное Эвией – неправда, поскольку такие действия были заведомо неверными и приводили бы к еще более плачевным результатам.

– Эвия, пока я твой муж и по совместительству глава проекта, тебе придется мириться с тем, как я живу и поступаю в соответствии с тем, как мне нужно это делать для того, чтобы результат проекта был удачным для нас, и мы не потеряли себя. Если ты хочешь изменить меня, то это не получится сделать. Ничего, кроме разочарования и проблем нам и лично себе, ты не добавишь.

– Знаю, но я почему-то упорно пытаюсь тебе что-то доказать. Вот что меня начинает беспокоить все больше и больше. Я не могу, а иногда и не хочу останавливаться. Я знаю, что это проявление магической работы против нас, но мне от этого не легче…

Эвия замолчала. Она заняла выжидательную позицию и ожидала ответа. Я обнял жену и поправил волосы на ее плечах.

– Я помогу тебе и сделаю все, что нужно сделать для того, чтобы тебе стало легче, но для этого ты должна мне сама помочь.

– Это как, Адам?

Эвия притворялась. Она прекрасно знала, что я ей скажу. Я даже слегка улыбнулся при этих ее словах.

– Это я тебе наедине расскажу. Не будем спорить и заедаться. Пора приступить к новому дню. Каждый из вас знает, что ему делать. Перед тем, как разойтись, хочу узнать от вас, может, что-то кому-то приснилось или пришло в виде ничего не значащей мысли? Сейчас время высказать ваши наблюдения. Может быть, что-то у кого-то накопилось или проявилось? Подумайте. Пять-десять минут у нас есть до начала полноценной работы.

Я замолчал. Тишину нарушила Акаиса.

– Мне показалось во сне, что Эвия плачет, а рядом стоит какой-то мужчина, весь черный, и что-то пытается ей сказать. Это был не ты, Адам. Картинка промелькнула, как чирк. После этого я ничего больше не видела.

Эвия внимательно посмотрела на подругу, после перевела взгляд на меня и произнесла:

– Это Исискрат или кто-то из его свиты. Они преследуют меня во сне, выходят на меня и жить нормально не дают. А ты спрашиваешь, почему я такая. Вот тебе и ответ.

Я опять промолчал. Спорить с женой сейчас не входило в мои планы. Важнее было выслушать всех. То, что с Эвией начинало твориться что-то непонятное, было мне ясно и так. «Женой нужно серьезно заняться», – подумал я. После Эвии в разговор вступил Элад.