Тут она опять посмотрела на меня с жалостью.

– А у вас не так? Не хотела бы я побывать в ваших городах.

Тут я возмутился. Начал было горячо доказывать, что я – из цивилизованного мира, что у нас, в отличие от…

Талли врезала мне кулаком в зубы. Чувствительно так врезала, аж слёзы из глаз брызнули.

– Заткнись, баран, – прошипела она. – Думай, что говоришь!

Я даже не обиделся. Действительно, баран.

Выдержав паузу, я откашлялся и спросил, куда мы идём.

– На рынок, – проворчала Талли. – Будем искать тебе сестру.

– На рынке?

– Угу. Рабов скоро должны выставить.

Рынок встретил нас гомоном и гвалтом, пестротой красок и обилием запахов. Здесь было, наверное, всё, что могло понадобиться человеку в этом мире. Прилавки громоздились друг на друга, лавки стояли с распахнутыми настежь дверьми, а лавочники громогласно наперебой зазывали дорогих покупателей. Одежда, украшения, мясо, рыба, хлеб, оружие, какие-то магические снадобья. У такого прилавка я ненадолго задержался, но Талли, демонстративно закатив глаза, потащила меня дальше. Похоже, и в этом мире процветали всякого рода шарлатаны.

Чем дальше, тем их становилось больше. Нам предлагали погадать на картах, по руке, по внутренностям курицы – тут меня едва не вырвало. Какой-то ошалевший прыщавый парень лет двадцати выскочил прямо передо мной и стал сбивчиво рассказывать о том, какое замечательное приворотное зелье он может мне предложить. Вот неужели я рядом с Талли произвожу настолько жалкое впечатление?

Я кое-как от него отделался, шагнул вперёд и… обнаружил, что Талли ушла. У меня заколотилось сердце. Потеряться в этом сумасшествии совсем не хотелось. Я пробежал вперёд, наудачу свернул направо. Ни следа Талли!

Навстречу шла мрачная процессия людей в чёрных плащах. Десяток парней, парочка девушек. Одна из них мне улыбнулась. Её белокурые волосы красиво ниспадали на чёрную ткань, лицом она напоминала ангелочка. В её сторону даже думать было страшно, не говоря о том, чтобы прикоснуться.

Я робко улыбнулся в ответ и замешкался – застрял, как дурак, посреди дороги.

– Пшел вон! – рыкнул один из парней и толкнул меня в сторону.

Я чуть не упал. Толпа заржала, но, слава Огню, прошла мимо. Девушка-ангел сбилась было с шага. Она смотрела с сочувствием, но толкнувший меня парень, что-то резко сказав, дёрнул её за руку, и чудесное видение растворилось.

Я перевёл дух.

– Партрэт! – раскатисто произнёс кто-то над самым ухом.

Я подпрыгнул. Оказывается, меня оттолкнули на прилавок, и теперь его хозяин – смуглый черноглазый мужчина лет сорока, с трёхдневной щетиной, – смотрел на меня.

– Что, простите? – пробормотал я.

– Партрэт, – повторил мужчина. – Лубой партрэт. Малынький, балшой, у мыдалйоне.

Говорил он с чудовищным акцентом, но я его понимал. Мужчина указывал на разложенные на прилавке портреты. С большинства из них смотрели красивые женские лица. Одни были написаны краской, другие – нарисованы углём или карандашом. Одни в рамах, другие просто на листах бумаги. А ещё на прилавке лежали медальоны. Ну, такие, которые открываешь, – а там портрет кого-то близкого.

И тут меня осенило.

– Вы сами рисуете? – волнуясь, спросил я.

Мужчина, величественно прикрыв глаза, наклонил голову.

Плюнув на здравый смысл, я достал из кармана свой многострадальный смартфон, включил его, нашёл в «галерее» фотографию сестры.

– Вот такой портрет, – сказал я и показал на золотой (скорее всего, конечно, позолоченный) медальон. – Вот сюда.

Мужчину появление на прилавке высоких технологий не смутило. Он подвинул смартфон к себе, несколько секунд вглядывался в лицо на экране, потом кивнул: