В голове у меня уже начало что-то складываться, но многого я ещё не понимал. Мне требовалось множество ответов.

– Огонь во мне или глубоко под землёй?

– И там, и там.

– И как это возможно?

Талли вместо ответа повела рукой, показывая на стены. Я посмотрел туда. Там горели факелы.

– Где огонь? – спросила Талли.

– На факелах.

– На каком из них?

– Ну… – Я задумался. – Ладно. Кажется, я немного понимаю, но…

– Дождись вечера. Дядя с тобой поговорит, и ты всё поймёшь.

– Но…

– Ты, кстати, так и не назвал своего имени. Как тебя зовут?

С именем вышла закавыка. Произнести его я худо-бедно смог, хотя в голове то и дело вспыхивала боль, застилающая мир белым светом. Но вот повторить его у Талли не получалось от слова «совсем».

– Как-как? – морщилась она. – Диамитирай?

– Нет, – стонал я и предпринимал ещё одну попытку.

– Митридар?

– Нет!

Наконец Талли махнула рукой и подвела итог нашим страданиям:

– Ничего похожего на твоё имя в нашем мире нет. Значит, придётся взять новое. Будешь Мортегар. Сокращённо – Морт. Морти. Нравится?

Я всерьёз задумался, мысленно повторяя слово. Оно мне не то чтобы нравилось, но от него хотя бы голова не болела, да и звучало вроде солидно. Ладно, какая разница, меня хоть горшком назовите, только в печку не ставьте опять. Я пожал плечами, принимая имя.

Когда я наелся и, потяжелевший, встал из-за стола, возникла неловкая пауза.

– И чем мы будем заниматься до возвращения почтенного Мелаирима? – спросил я.

Талли пожала плечами. Видимо, развлекательную программу она продумать не успела.

– Можно сходить в купальню, – выдала она свой максимум.

– Может, хватит на сегодня?! – возмутился я. – Там, откуда я родом, с девушкой принято для начала хотя бы погулять, держась за руки.

– Я же просила не досаждать мне воспоминаниями! – прикрикнула Талли, но тут же просияла. – А идея хорошая. Давай с тобой прогуляемся в одно место. Это безопасно, но ты дяде не рассказывай. Хорошо?

О, значит, у нас появится совместная тайна? Мне нравится. Мне, собственно, и идея с купальней тоже очень понравилась, но если бы я не был в глубине души безнадёжным романтиком, моя жизнь была бы куда проще.

Бесконечными коридорами мы прошли куда-то в самую глубь дома Мелаирима и оказались в помещении, похожем на музей. Здесь громоздились сундуки, обитые золотыми полосами, на столах стояли статуэтки, изображающие людей и зверей. Одни были золотыми, другие – серебряными, третьи – бронзовыми. Талли не дала мне задержаться и рассмотреть их. Факел несла она, и мне приходилось идти за ней.

Девушка остановилась у одной из картин, что висели на стенах. Подняла факел повыше, видимо, приглашая меня полюбоваться. Я встал рядом с ней.

На картине был изображён прекрасный город. Изящные здания, будто соревнуясь друг с другом, стремились в небо. Постройки поменьше собирались в лабиринты. Все оттенки красного и жёлтого пестрели на старом холсте.

– Это Ирмис, – сказала Талли с благоговейным придыханием. – Великий город клана Огня в годы его расцвета. Я видела его только на этой картине. Полюбуйся, Мортегар. Запомни его великолепие.

Я любовался и запоминал. Город и вправду был красив, но больше всего меня радовало то, что Талли прекратила выпендриваться и, кажется, стала настоящей. Она показывала мне что-то, имеющее для неё огромное значение. И даже если бы это была выгребная яма, я бы так же почтительно молчал.

– А теперь идём.

Она сделала шаг в сторону и положила руку на глухую каменную стену. Закрыла глаза, что-то шепнула, морщась, будто называла имя неприятного ей человека, и на её руке проступил круг с заключённым в нём символом. Символ напоминал две скалы, одна из которых наполовину скрывалась за другой.