Когда церемония закончилась, король и его приемный сын первыми покинули Тронный зал. За ними потянулись члены королевской семьи, высшая знать Леннира и почетные гости – и все они, спустившись по ступенькам, выходили во внутренний двор замка. Там внимание Эйрин сразу привлекла полноватая молодая женщина невысокого роста с темно-рыжими кудрявыми волосами, одетая как знатная госпожа, но с явными следами долгого пути на прическе и наряде.

Шайна, которая шла рядом с Эйрин, резко остановилась, на ее лицо набежала тень, губы крепко сжались, а глаза потемнели. Заметив Шайну, женщина неуверенно, почти робко направилась к ней. Краем глаза Эйрин заметила, что две другие ведьмы, Этне вер Рошин и Мораг вер Дерин, тоже остановились и, обменявшись быстрыми взглядами, отступили в сторону. Она подумала, что и ей следует так поступить, но уже было поздно – незнакомка как раз подошла к ним.

– Добрый день, Шайна, – сказала она. Затем смерила Эйрин заинтересованным взглядом и произнесла традиционные при встрече новой ведьмы слова: – Я, Айлиш вер Нив, приветствую тебя в нашем кругу, сестра.

Эйрин не успела ничего ответить, так как ее опередила Шайна:

– Не скажу, что рада нашей встрече, старшая сестра. – Ее голос был, как лед, холодным, жестким и колючим. – Напрасно ты так спешила. Я уже взяла Эйрин под свою опеку.

– Если бы я хотела потеснить тебя, – сказала сестра Айлиш, – то прибыла бы гораздо раньше. А так отплыла с Инис Ливенаха, лишь когда узнала о Бренане.

Шайна еще сильнее нахмурилась:

– На твоем месте я бы не смела упоминать это имя! И вообще нам не о чем говорить. Да и не время сейчас. Торжества еще не окончились, нам нужно поторопиться, а тебе стоит отдохнуть с дороги и переодеться. Извини, Эйрин, за задержку, мы уже идем… – И почти насильно потащила ее через двор к раскрытым настежь внутренним воротам.

Сбитая с толку девушка не стала сопротивляться. Через несколько шагов она оглянулась и увидела, что к Айлиш вер Нив уже подходят Этне и Мораг.

– Вот что, Шайна, – укоризненно отозвалась Эйрин. – Может быть, твои отношения с сестрой Айлиш и не мое дело, но ты поставила меня в очень неловкое положение. Я не привыкла, чтобы со мной так обращались. Само собой, теперь я твоя младшая сестра, но мы все еще находимся в Леннире, где я, кроме всего прочего, королевская дочь.

– Прости, – сказала Шайна со вздохом. – Встреча была настолько неожиданной, что я потеряла над собой контроль. Эту женщину я просто ненавижу… хотя до недавнего времени любила всем сердцем. На самом деле она оказалась совсем не такой, как я думала. Она… Я обязательно все расскажу, только не сейчас. Завтра. А сегодня у нас праздник, и я не хочу еще больше портить себе настроение. Договорились?

– Хорошо.

– Собственно, – вела дальше Шайна, – я должна была раньше поделиться с тобой, в конце концов, мы же подруги. Но мне было больно даже думать об этом, поэтому я ничего не говорила. Хотя, как мне кажется, ты все равно что-то почувствовала.

В ответ Эйрин молча кивнула. В отличие от Этне и Мораг, с которыми у нее сложились просто приятельские отношения, с Шайной она по-настоящему сдружилась. Они много времени проводили вместе, нашли много общих интересов и иногда общались на такие деликатные темы, на которые раньше Эйрин могла говорить лишь с Финнелой, поверяли друг другу свои личные тайны. Поэтому на позапрошлой неделе она сразу заметила, что у Шайны возникли какие-то проблемы, но не стала ни о чем спрашивать, так как не хотела навязываться и подвергать лишнему испытанию их нарождающуюся дружбу…

Они миновали ворота и по короткому спуску сошли на замковую площадь, где вплотную к внутренней крепостной стене был установлен помост, обтянутый белым шелком и украшенный цветами. Со стены за помостом свисали цветочные гирлянды, а также многочисленные флаги и штандарты. Вся площадь целиком была заполнена простонародьем и мелким дворянством, а вокруг помоста собиралась знать. На самом возвышении уже находился главный виновник сегодняшних торжеств, кузен Логан; его окружали родные во главе с обоими отцами, настоящим и приемным, а тетя Идрис непрестанно кружила вокруг сына, то и дело поправляя его наряд и прическу и стряхивая с него невидимые пылинки. Немного в стороне с величественным видом стоял преподобный Эван аб Гивел, который время от времени устремлял свой взор к небу, словно прислушиваясь к инструкциям, исходящим от самого Дыва.