Шайна тихонько, но от души рассмеялась:

– Поверь, мы не такие надменные дуры, чтобы брать себе в горничные колдуний. Они не прислуга, а наши помощницы.

– Получается, мастер Иган соврал?

– Я так не думаю. Наверное, он сам в это искренне верит. Многие мужчины-колдуны не любят ведьм и осуждают тех колдуний, которые с нами сотрудничают. По-видимому, ваш мастер Иган именно из таких колдунов. Он даже не пришел поприветствовать меня, когда я приехала, хотя этого и требовали элементарные правила вежливости.

– Сейчас его нет в замке, – объяснила Эйрин. – Вчера он поехал на один день в Бентрай, соседний городок, где живет его семья. К вечеру должен вернуться.

– Так вот оно что, – кивнула Шайна. – Значит, я поторопилась с выводами.

– Мастер Иган странный человек, – произнесла Финнела. – Служит у нас уже тридцать с лишним лет, за это время обзавелся женой и детьми, но так и не забрал их в Кардугал. Сколько себя помню, лишь два-три раза в месяц посещает их в Бентрае.

– Мужчины-колдуны все такие. По своей натуре одинокие волки. Даже те из них, кто женат, все равно предпочитают жить отдельно от семьи.

– А колдуньи?

– Они не столь убежденные одиночки, хотя замуж выходят далеко не все. На свете мало мужчин, готовых связать свою жизнь с колдуньей. Конечно, все было бы иначе, если бы колдовской дар передавался по наследству. Тогда бы колдуны и колдуньи больше заботились о продолжении рода.

– Дед Тырнан говорил, – заметила Эйрин, – что в таком случае вся знать и на Севере, и на Юге давно бы стала колдовской.

– Наверное, так и есть, – согласилась Шайна. – И один только Дыв знает, к добру бы это было или к худу. Но колдовской дар не наследуется, и никакой закономерности его появления пока обнаружить не удалось. Поэтому большинству мужчин-колдунов абсолютно безразлично, будут у них дети или нет, а колдуньи, хотя и стремятся завести семью, не всегда находят себе пару. Понятное дело, это не касается колдуний знатного рода, а тем более принцесс. Как, например, ты, Финнела. У нас на Севере они нарасхват, к каждой из них выстраивается длинная очередь претендентов. Любой король, не говоря уже о князьях, мечтает заполучить жену или невестку с таким приданым.

– У нас на Юге то же самое, – сказала Эйрин. – Дядя Рис просто не знает, что делать с предложениями, которые сыплются на него со всех сторон. А недавно Гвылим аб Килан, король Литрима, предложил женить на Финнеле своего младшего сына Лавраса. Хочет устроить двойную свадьбу – в конце лета его дочь Рианнон выходит замуж за брата Финнелы Логана. Но дядя не спешит соглашаться, ждет лучшего варианта.

– Лучше младшего принца может быть только старший принц, – заметила Шайна.

– Или король, – добавила Эйрин. – Падрайг аб Миредах из Ферманаха. Недавно ему исполнилось шестнадцать, и королева-мать Блодвен вер Фейглим сейчас ищет ему невесту.

– А я слышала, что короля Падрайга сватают к тебе.

– Ну… – протянула Эйрин, – все было немного иначе. Весной, когда закончился траур по покойному королю Миредаху, мой отец сделал предложение леди Блодвен. Она ответила принципиальным согласием, но выдвинула условие, чтобы одновременно я вышла за Падрайга. А для отца это было неприемлемо.

– Почему?

– Потому что я наследница престола, и, если бы его брак с леди Блодвен оказался бездетным, корону Леннира унаследовал бы наш с Падрайгом старший сын. А отец и дед Тырнан не для того так долго добивались для Леннира статуса королевства, чтобы в конце концов сделать его провинцией Ферманаха.

– Понимаю, – сказала Шайна. – А ты небось жалеешь об этом. Ведь правда было бы заманчиво стать королевой такой большой страны, как Ферманах?