И просто кожей ощущать
Первоначальное желанье —
Желанье быть, существовать!
Философия
Существованье бесконечно,
Природа нам твердит про то:
Из ничего не выйдет нечто,
А нечто не уйдёт в ничто.
Всё это было б безупречно,
Но вот какой круговорот:
Что толку развиваться вечно?
А без развитья жизнь умрёт!
И тут философы, конечно,
Столбом встают на полпути:
Быть может, дальше жить беспечно,
Быть может, в дворники уйти.
Разъединённость бытия
Вот дерево, оно одно,
Хоть рядышком стоит другое,
А с ними третье заодно,
Но всё ж отдельное такое.
Бредёт отдельно старый кот,
Бегут отдельные котёнки,
Семь воробьёв летят. А вот
Три мужичка стоят в сторонке.
Они поутру пиво пьют
И, обсуждая жизни тонкость,
Явленье точно назовут:
«Бытийная разъединённость».
Они решают (между тем
Пивком ещё слегка затарясь),
Что был неправ Станислав Лем,
Который написал «Солярис».
Первый
– Один разумный океан?
Такого вовсе быть не может.
Другой воды хотя б стакан,
И чтоб стакан тот мыслил тоже.
Второй
– Ну ты и скажешь! А по мне
Пусть будет мыслящая лужа.
К тому же… Ой, смотри, к тому же
Твоя жена в твоём окне!
Третий
– Ну вот, с какой же стати я?
Она и мне грозится даже!
Вместе
– Разъединённость бытия
Она нам всем сейчас покажет…
Чай с вареньем
Жизнь прожить – не поле перейти.
Ах, зачем его переходить?
Может, просто так на полпути
Дом построить, садик засадить.
То, что было, было и прошло,
То, что будет, так тому и быть.
Кто сказал, что глупо и смешно
В этом доме надолго застыть?
Без особых радостей и бед
На террасе чай с вареньем пить
И глядеть задумчиво вослед
Тем, кто будет дальше проходить.
Целый год
Там, где лето круглый год,
Только нас недостает.
Приезжаем на чуть-чуть —
И обратно держим путь.
Сквозь метель идёт пижон,
Южным солнцем обожжён.
А другой и сам не рад,
Климат, видно, виноват.
Разнесчастный остров Крит:
Тут болит, и там болит.
Врач посмотрит, что к чему,
И пропишет… Кострому!
Или Вышний Волочок.
Но про это ты – молчок.
Эх, да разве кто поймёт:
Целый год – вот это год!
Средь рассыпчатых снегов,
Средь раскидистых садов,
Снегопад и листопад —
Всё, как надо. Всё подряд.
Судьба
Водопроводная труба,
Она строителем забыта,
Теперь ей не попасть туда,
Где все друзья её зарыты.
Своей диковинной судьбой
Она, наверное, довольна.
Бомжи весеннею порой
Здесь обустроили застолье.
А если кошкам крикнуть «брысь»,
Они в трубу стрелою мчатся.
Блондинка Аня и Борис
Здесь любят вечером встречаться:
Недаром надпись на трубе,
Что А и Б на ней сидели.
Теперь она сама себе
Твердит, что вот и я при деле.
И только в тишине ночной
Её тревожит мысль другая…
С весёлым плеском под землёй
Вода по трубам пробегает.
Алые паруса
Ухаживали многие,
А толку – ну ничуть.
Один валился в ноги к ней:
Женой моею будь.
С гитарными аккордами
Подкатывался зря.
Не то чтоб очень гордая,
Но, в общем, не своя.
А маме растревоженной
Пыталась объяснить:
«Такой затылок, боже мой,
Столбом не перебить».
«Да что затылок, Галенька,
На кой тебе он чёрт?
Наш городишко маленький,
Здесь все наперечёт.
Ведь не какой-то пьяница,
Что водкою пропах.
Не жди, что принц появится
На алых парусах».
Сто вёрст до моря ближнего,
Сто метров до пруда,
Где ряска неподвижная
Расстелена всегда.
Где вечерами тёплыми
Лягушек болтовня,
Она сидит под вётлами,
Чуть голову склоня,
И видит: небывалые
Творятся чудеса,
К ней подплывают алые,
Как в сказке, паруса.
И, надо ж, прямо к дереву
Корабль пристаёт!
А капитан по берегу
Расстроенный идёт.
«Простите нас, красавица,
Что сели мы на мель.
Кто знал, что к вам направится
Беспутная модель.
Налаживать всё сызнова
Придётся, как назло.
Вас чудом не обрызгало,
Хоть в этом повезло».
Она коленки вытерла,
А он прибавил так:
«Я, в общем-то, из Питера,