В первую ночь в новом мире мне приснился дракон. Огромный золотой ящер летел над землей, под ним сверкали городские огни, сплетаясь в неизвестные галактики, и следом за ним скользил странный звук.

Я поняла, что это песня. Дракон летел и пел, и его песня пробуждала жизнь. Там, где падала тень его крыльев, прорастала трава и распускались цветы, животные с детенышами выбегали из лесов, косяки рыб кружили в волнах.

Дракон создавал мир. Он летел, и люди махали ему – его песня делала всех счастливыми. И я летела за ним, задыхаясь от восторга: я сама была драконом, и постепенно в его песне появились новые, зовущие нотки. Мы летели над бескрайним океаном, и счастье, которое наполняло меня, было настолько светлым и настоящим, что мне хотелось плакать.

Подушка была мокрой от моих слез. Проснувшись, я услышала негромкое цвирканье птиц в саду – начинался новый день, и сегодня я хотела отвести Джолиона в бассейн. Мальчик не чувствовал своего тела и боялся его – плавание могло в этом помочь. Плавание и танцы – жаль, что я не умела танцевать.

Дракон еще пел – проснувшись, я слышала далекий отзвук его души.

Поднявшись с кровати и приведя себя в порядок, я подошла к шкафу и негромко сказала:

- Купальник, пожалуйста. Зеленый.

Дверца бесшумно открылась, и с верхней полки мне в руки упал купальник – плотный, закрытый, с рисунком, похожим на драконью чешую. Замечательно.

Завтрак был накрыт в такой большой столовой, что в ней можно было бы разместить и накормить роту солдат, а не одного мальчика и его учительницу. Джолион сидел за столом, немолодой мужчина, смуглый и совершенно седой, кормил его с ложки, и я видела: Джолион откроет рот и будет есть, но сам не попросит ни еды, ни воды.

- Доброе утро, - улыбнулась я, прогоняя ощущение, что старик кормит куклу. Незнакомец аккуратно промокнул губы мальчика салфеткой и принялся аккуратно намазывать паштетом кусок хлеба.

- Здравствуйте, - ответил он. Голос был приятным, как у актера. – Вы медира Юлия, учительница Джолиона?

- Все так, - сказала я. Слуга бесшумно поставил передо мной тарелку: смуглые ломтики бекона, грибы, яичница с зеленью и фасоль. – А вы?

- Я Мадс. Личный слуга мальчика.

Я понимающе кивнула. Мадс поднес к губам Джолиона хлеб с паштетом, и мальчик осторожно откусил.

- Часто он кусает вас, медир Мадс? – поинтересовалась я. Мадс едва заметно улыбнулся, но в его взгляде была такая тоска, что у меня сжалось сердце. Я заметила на его запястьях широкие белые напульсники из плотной ткани.

- Почти каждый день. Это его способ выплеснуть боль.

- Сегодня я хотела попробовать отвести Джолиона в бассейн, - сказала я. Мальчик никак не отреагировал: бледное личико оставалось спокойным и отрешенным. Мадс неопределенно пожал плечами, но я видела, что эта идея ему не по душе.

- Он боится воды. Помыть его – это целое приключение.

- Понимаю. Медир Кайлен уже рассказал мне об этом. Кстати, где он?

Джолион откусил еще немного, прожевал и зажал рот ладонями. Мадс положил недоеденный хлеб на тарелку и придвинул мальчику стакан с оранжевым соком.

- В министерстве, разумеется. Он рано уезжает и поздно возвращается. В каком-то смысле работа это просто предлог держаться подальше от всего этого.

Я мысленно усмехнулась. Сильный мужчина сторонится собственного ребенка... впрочем, кто я такая, чтобы его осуждать? Если раньше это был обычный мальчик, то видеть на его месте куклу просто невыносимо.

«Или вы считаете, что я ничего не потерял? Что мне не больно?» - прозвучал голос Кайлена у меня в ушах. Да, ему нужно было справиться с горем – и он рухнул в работу. Не самый худший способ, если вдуматься.