На второй урок Ефрем Нилыч пришел мрачный, однако, начал его как обычно. Но не прошло и десяти минут, как Далила появилась снова. В тот же миг лицо Ефрема Нилыча из зеленного стало красным. Когда мы кинулись к Далиле он, опередив нас на большой скорости умчался из класса. Побежавшие за ним «разведчицы», быстро вернулись озабоченные и рассказали, что он буквально ворвался в кабинет директора и из всех слов, которые он там выкрикивал, они слышали многократно повторяемые: – «Или я, или собака!».

Так завершился хорошо, как мы считали, задуманный и исполненный, безобидный спектакль. После этого начались репрессии. Всех, кого подозревали в организации «спектакля» и, конечно, нас троих, проработали на педсовете, и никто не посчитал происшедшее забавным или остроумным. Только учитель пения поинтересовался, как долго дрессировали Далилу, а когда узнал, что два дня, горделиво заявил: – «Вот какая умная собака!», «И глупые ученики» – тут же злорадно вставил Ефрем Нилыч. Дело закончилось последним предупреждением. Далила, естественно, попрежнему захаживала на уроках в классы, но поняла, что угощения не будет, а мы уже не вскакивали с мест, если она появлялась в нашем классе. И вот теперь Мария Христофоровна вспомнила ещё и эту подзабытую историю.

Я угрюмо молчу и думаю, что несправедливо, если эти два эпизода – галоши и Далила – перевесят мои с большим трудом лученные, как я считал, хорошие отметки, проставленные в дневнике по итогам закончившегося учебного года. Естественно меня это возмущает, но спорить с Марией Христофоровной нет смысла. – « Ну, ладно – неожиданно говорит она – пойдём». Мы выходим из класса. Я молча иду рядом. Уже на улице она протягивает мне дневник, и вдруг, улыбаясь говорит: – « Позавчера звонил твой папа, я сказала ему что у тебя всё хорошо». Милая Мария Христофоровна! Зачем же так долго надо было так играть со мной! Беспокойство, которое охватывало меня минуту назад прошло!

Я смотрю на неё и кажется только теперь замечаю какое у неё доброе лицо, ясные, с весёлыми искорками глаза, мне хочется сказать ей что-то тёплое, от души, но не получается. – «Желаю тебе хорошо провести каникулы» – говорит она. – «А я желаю вам – искренно вырывается у меня – отдохнуть от нас за это время!». Мария Христофоровна смеётся: – «Я, между прочим, и не уставала, ну иди домой, тебя наверно ждут» – говорит она, как показалось мне, многозначительно, отдаёт дневник и легонько подталкивает меня. Мы расстаемся.

Улица от школы к дому полого спускается и разделяющие нас три квартала обычно я преодолевал за считанные минуты. Прибавляю шаг, не сдерживаюсь и бегу, пытаясь сообразить какой, всё-таки, сюрприз ждёт меня дома. Не даром же отец интересовался как у меня дела, позвонив Марии Христофоровне! И это «неполное среднее образование» – успешно завершенное! Я буквально ворвался в квартиру. Отец с неестественно серьёзным видом читал газету, мама на кухне готовила обед, но аромат жаркого, распространявшийся по всей квартире не помешал мне учуять необычный в нашем доме, но столь знакомый мне запах оружейного масла! Карина, сидевшая с книгой, хитро посмотрела на меня и глазами показала на другую комнату Кинувшись туда, я увидел в углу, прислонённую к стене мою «мечту» – пятизарядную винтовку ТОЗ – 9! Рядом на стуле лежала сумка – необходимая часть снаряжения настоящего охотника, называвшаяся не русским словом «ягдташ».

Надо ли говорить, как я благодарил своих дорогих родителей за бесценный для меня подарок! Было время обеда, но категорически отказавшись от еды, я занялся винтовкой. Старательно очистив ствол и другие металлические части от защитной смазки, наносимой на время хранения ружья до его продажи, помня совет Вартана, проверил не заряжено ли оно (всякое могло бы быть). Теперь мне не хватало патронов! Спросить отца не купил ли он их я не решился, посчитав, что сам могу сходить за ними в магазин «Охотник». Вспомнилось, как отец делал вид, что не слышит, когда я каждый раз пытался рассказать ему про очень понравившуюся мне винтовку – получилось что он попросту перехитрил меня! И хотя об охотничей сумке я ничего не говорил, отец сам решил что охотнику она необходима. Мне же такое в голову не пришло.