Как и было задумано, Трейн разбудил меня, и мы направились к реке, к тихому месту среди старых ив, скрывших нас своими ветвями от солнца. Мы разложили снасти, закинули удочки и присели перекусить.

– Трейн, а какая рыба тут водится? – Не удержался я и нарушил идиллию тишины.

Раптор ответил не сразу. Немного почесав затылок, оглядевшись и пристально поглядев на реку он сказал:

– Я лично ловил сазана, карася, щука изредка попадается, подальше к югу много заводей и притоков, вот там ловится сом, да такой огромный и вкусный… Правда, туда идти далеко, а если ехать, то дорог нет совсем. Вспомнил, стерлядка тут есть, судачок может промелькнуть и окунь. А река зовется Ордрен. Ещё очень давно, ещё при закладке города Мрена реку так назвали. Кто-то шибко грамотный, якобы в честь Орнитохея, ведь это он правил этими землями, назвал реку Орнит-Мрен, но чуть позже осталось просто – Ордрен. С тех пор название не изменилось, да и привыкли к нему все. Не особо оригинально, но всё же хоть что-то. – Мы замолчали, повесили на удочки колокольчики и растянулись в тени ивы. Трейн моментально заснул, немного похрапывая в тон шуму листьев. Я так увлёкся музыкой ветра, что даже не сразу услышал, как в такт звенит колокольчик. Только когда зазвенел мой, я пихнул Трейна и кинулся к удочке, прыгнув, словно кот.

Трейн резко дёрнул удилище, потом немного отпустил, расслабил. Снова подтянул, потихоньку, не перенапрягая леску. Своего сазана я уже вытащил и наблюдал, как удочка Трейна изгибается кольцом под тяжестью рыбы.

– Ох же и силён! Не хочет вылазить! А ну-ка ещё… Раз! – Раптор дёрнул удочку и из воды вылетел сом, не особо больших размеров. – Вот это оно самое! Рыбалка. Романтика, динамика, адреналин. Где там наш садок?

Мы сели и стали ждать. Спустя час посиделок садок наполнился рыбой: парочкой сазанов, карасиков. Солнце уже начало припекать, тень не спасала. Мы видели, как отряды рапторов идут на обход территории, как Фарн полетел на север, видать с поручением от Орнитохея. Видели, как с юга на север против течения реки плывут корабли, нагруженные товарами, без парусов и шли только на вёслах друг за другом. Купцы, разодетые в красивые одежды, махали нам руками, они носили на груди на золотой цепи в виде скреплённых золотых монет крылатые весы на лодке. Это был знак торговли и купечества на Валане. Означал он в первую очередь меру стоимости – деньги. Весы означали честность, крылья и лодка средства передвижения. А про воздухоплавание я расскажу чуть позже, когда придёт время. Корабли расшугали всю рыбу, моряки галдели, приветствуя нас, счетоводы со счётами ходили по палубе и что-то без конца считали. Понимая, что ловить здесь больше нечего, мы с Трейном возвратились в замок. По дороге мы решили, что сом ещё маленький и отпустили его в пруд в саду. Всё остальное мы передали, как и обещали, Эмпру. Он так обрадовался и пообещал сегодня же всё приготовить. Выходя из сада, я среди деревьев заметил неприметную хижину.

– Трейн, что это за домик, вроде же кроме Эмпра никто в собственном доме не живёт?

– Это баня. Ах, как же давно я не ходил в баню. Редко кто туда ходит. Вон уже и тропинку затянуло кустами, а бурьян то какой, ох, даже Эмпр – охотник все подстригать и убирать, не бегает, не суетится. После того, как у нас в замке оборудовали комнату, где еще несколько разных размеров бадей стоит, ты там был, про баню забыли, а зря. Хотя, если… А, ладно, это мелочи. Кстати, сегодня мы попаримся в бане, точно, ты мне подкинул замечательную идею. Помывшись в бадье, вы смоете наружную грязь, а чтобы тело начало дышать, нужен пар, нужно пропотеть, посидим, подышим, веничком похлещемся. Пошли, как раз растопим баню.