То ли от спиртного, то ли от перемены обстановки в эту ночь Чернихину впервые приснился цветной сон, дикий и несуразный. Расставив руки, он, подобно планеру, парил над горной долиной, изрытой карстовыми воронками. Ладони превратились в элероны летательного аппарата, при малейшем их повороте Алексей Петрович срывался вниз или резко набирал высоту. Приспособившись, Чернихин слегка опустил правую руку, в глаза ударило солнце. Он прокрутился вокруг оси несколько раз, пока не догадался вернуть руку в прежнее положение. Впервые ощутил сопричастность к птицам: куда хочу – туда лечу. Приказы и распоряжения, сыпавшиеся на его голову из рации на буровой, или из уст начальников, в кабинеты которых его периодически вызывали, сейчас ничего не значили. Он парил, как коршун, освободившись от земных тягот. Чернихин разглядел знакомую буровую и расположенные обочь вагончики. Наклонив обе ладони, спикировал и… оказался в штабном отсеке. Сидя за столом, изучал разрез будущей скважины. Себя буровой мастер видел как бы со стороны. Открылась дверь, вошел Лохматый. Волосы стояли дыбом, щетина дымилась, в кубрике запахло жженой шерстью.

– Говорил, Петрович, угробим станок. А ты не верил. Глянь, что творится.

За окнами потемнело, сверкнула молния, грянул гром. Приоткрыв дверь, Чернихин увидел огненный смерч, врезавшийся в мачту буровой установки. Топливный бак взорвался, выбросив в воздух солярку. Рассеявшись, она превратилась в раскаленный шар, который с оглушительным шумом распался на множество фейерверков. Из устья скважины выпрыгнуло пламя, вагон, твердо стоящий на четырех колесах, подпрыгнул как резиновый мячик. Мачта буровой установки превратилась в раскаленную елку, плавящийся металл стекал на землю. Чернихин быстро захлопнул дверь, прошел в свой отсек и… проснулся.

От пережитого кошмара Алексея Петровича отвлек шум за окном. Снаружи раздавались знакомые голоса, судя по отрывистым командам, перемежающимся матом, бурильщики занимались серьезным делом. Сколько времени? Начало четвертого. Молодцы, крепкие ребятки, до сих пор гуляют. Чернихин в трусах и майке прошлепал к выходу, открыл дверь и от неожиданности едва не свалился с лестницы – метрах в пяти стоял бледный горнист, возле него хлопотали буровики, не вязавшие лыка. Спрашивать, зачем они притащили статую к жилому вагону, бессмысленно.

– Даю пять минут! Кто не успеет дойти до кровати, пусть пеняет на себя. Время пошло.

Резкая команда и колючий тон подействовали безотказно: бражники, выписывая замысловатые кренделя, поспешили к вагону. Чернихин спустился с лестницы, направился к емкости с водой, чтобы утолить жажду. Откинув крышку, отвернул кран, набрал полную кружку. Сделав несколько глотков, буровой мастер недоуменно уставился на темную жидкость. Какая же это вода? Пиво! Холодное, слегка горьковатое, приятно пощипывающее горло. Что за чертовщина? Он собственными руками заливал в бочку воду. Пришлось даже шланг использовать, близко подъехать к водонапорной башне оказалось невозможно. Чернихин поднял голову и узрел бачок для воды, прикрепленный сбоку к цистерне. Он нужен, чтобы ополаскивать бокалы. В бригадной емкости такая штуковина отсутствовала, украли еще на базе. На этой бочке написано «Пиво» и намалеван бокал с пенящимся напитком. А на их цистерне красовалась только надпись, причем изрядно выгоревшая. Бочка чужая. Нетрудно догадаться, где она находилась раньше. Возле овощного магазина, в полукилометре от сквера. Когда проезжали мимо, Чернихин чуть слюной не подавился, все изнывали от жары и жажды, а продавщица, аппетитная разбитная бабенка, закончив работу, закрывала бочку на замок. Пиво, вероятно, привезли поздно, она не успела продать. А Степка, ушлая гадина, подбил остальных на обмен. Понятно, отчего их так развезло, пиво, небось, хлестали ведрами. Продавщица утром обнаружит пропажу, вызовет милицию. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться, кто умыкнул бочку. Приснившийся ночью кошмар материализовался гнусным образом. Единственный выход – вернуть городскую бочку на место и забрать свою. Риск, конечно, есть, но если в емкость долить несколько ведер воды, продавщица поднимать шум не станет. Наверняка сама этим регулярно занимается. А замок на железной крышке, закрывающей кран, мог открыть кто угодно, в любом городе хватает хануриков. У Чернихина были водительские права со всеми открытыми категориями, но дело осложнялось тем, что без помощника емкость к машине не прицепить, а его подчиненные на ногах не стоят. Водитель водовозки трусоват, но придется его разбудить.