Узрев на экране телевизора пантеру, Тювелев схватил отломанную ножку стула, прицелился, нажал на виртуальный спусковой крючок. Самодовольно улыбнулся: если бы в руках был карабин, свалил бы зверюгу с одного выстрела.

– А этот все пуляет, – недовольно проворчал Лохматый, зашедший в кубрик. – Греби на кухню.

Тювелев нехотя выключил телевизор и направился к буровой.

– Ну как? – спросил Горелого.

– Три метра прошел, дальше ни с места. Минут десять мусолю – хоть бы хны.

Тювелева насторожил звук, издаваемый долотом. Такое впечатление, что оно ерзает по металлу. Зайдя в кухню, сказал Лохматому. Тот отмахнулся:

– Здесь после войны полно железяк, не бери дурное в голову. Глянь, что у нас есть.

Лохматый с гордостью продемонстрировал трехлитровую банку, заполненную янтарно-желтой жидкостью.

– Что это? – озадачился Тювелев.

– Понюхай.

Сняв полиэтиленовую крышку, Тювелев наклонился к банке и в испуге отшатнулся. В ноздри ударил омерзительный ацетоновый запах.