– Не отрицаю. Думаю, что и ты не терялась.

– Ты думаешь, что я?

– Я прекрасно помню, что твой бывший живет по соседству. И я не знаю, как вы там время на каникулах проводили. Может, прошлое активно вспоминали, вашу предновогоднюю встречу.

– Ты вообще соображаешь, что говоришь? – запахивает халатик на себе. – Он женился.

– И давно?

– Почти год.

– Аааа, значит, он к тебе приезжал уже женатым. А его жена была в курсе, что он тебя по – дружески навещал?

– Я же говорила, что он привез подарок от родителей.

– Да мне уже пофигу зачем он там приезжал. Фиолетово.

– Мы же договорились не вспоминать об этом.

– А я и не вспоминаю, я просто забыть не могу.

Ну, все, трындец. Катины губки задрожали. Сейчас будут слезы. Реально, лучше бы я ее завалил. Но уже поздняк метаться. Катя, конечно же, не уходит, а садится на Юркину кровать, громко хлюпая носом. Ждет извинений. А мне не хочется стелиться перед ней, сглаживать наши углы устал. Ложусь на свою кровать, ноут на колени, делаю вид, что смотрю фильм, краем глаза наблюдаю за Катериной. Сдаваться она не намерена и упорно давит на жалость. Слезы уже крокодильи, всхлипы перебивают охи Марго за стеной. Закрываю глаза. Я даже не могу сосчитать сколько раз, так уже было. Я твердо решил, что прогибаться я больше не намерен, ее манипуляциям слезами пришел конец, итак два года все идет по одному и тому же заезженному сценарию ее истерик и моих извинений: «Ты мало уделяешь мне времени! Тебе друзья дороже меня! Ты меня не любишь?» А я разве хоть раз говорил ей, что люблю? Ни разу не было такого. «Хочу!» Да, говорил. «Мне хорошо с тобой». Тоже говорил. А в любви не признавался.

Достаю из тумбы наушники. Три минуты и Катя, громко хлопнув дверью, покидает мою комнату. Ну, да без зрителя продолжать представление совсем не интересно. Я веду себя, конечно, сейчас по – скотски, обидел девушку, которая вероятно не один день планировала эту ночь, но не хочу я ее. Эмоций ноль. Мой внутренний охотник рядом с этой девушкой «сложил оружие». В голове моей ее больше нет, не вставляют больше эти лукавые голубые глаза и томные вздохи на ушко. Закрываю ноут, кладу на кровать. Смотрю на наручные часы, половина первого. Интересно, а Дюймовочка уже спит?

Первый учебный день. Волнительно. Страшно. И жутко интересно. На нашем потоке оказалось три группы, и сегодня у нас совмещенные лекции. Мы с девчонками пришли одними из первых. Заняв места на третьем ряду, мы стали наблюдать за тем, как аудитория постепенно заполняется студентами. Они все такие разные. Вот парень в костюме тройке, прошел мимо, даже не взглянув на нас, сел на пятый ряд у окна, за ним вошла группа шумных девчонок, одна из них увлеченно что – то рассказывала, а другие заразительно хохотали, они заняли места на втором ряду, прямо перед нами. Девушка, что рассказывала что – то, повернулась к нам:

– Приветули, девчонки, – с улыбкой на лице она поприветствовала нас, а затем, не дожидаясь нашей реакции, вернулась к разговору с подружками.

Следующий персонаж оказался не менее интересным, первым его заметила Ленка, толкнув меня локтем, она кивком головы указала на высокого парня. Уверенной походкой он вошел в аудиторию, наградив всех присутствующих очаровательной улыбкой, все бы ничего, если бы не его внешний вид. Он был в спортивном костюме. В дорогом, классном спортивном костюме. Проходя мимо нас, он подмигнул, конечно же, Татьяне.

– Я, Дима, – сообщил он, на секунду затормозив около нас.

Татьяна, мгновенно покраснев, как помидор, закрылась тетрадью. А парень уселся на последний ряд. С собой у него не было ничего: ни тетрадей, ни учебников. Сидел он вальяжно, широко расставив ноги, а взглядом сверлил макушку Татьяны. И она это поняла, даже дышать начала реже. Пока мы с Ленкой приводили в чувство подругу, не заметили, как постепенно в аудитории стало шумнее и многолюднее. И лишь за несколько минут до начала пары в аудиторию вошли пять девушек. Они нам сразу не понравились, наверно потому, что они смотрели на всех, уж слишком свысока. Они шли медленно, будто по подиуму, будто разрешали всем рассмотреть себя, и все, действительно, завороженно не могли оторвать глаз от них. Надменно зыркая на всех своими подведенными черным карандашом глазами, и с ухмылкой на губах они завершали свой проход между рядами. Мы ожидали, что они займут места рядом с тем парнем в костюме тройке, но к нашему удивлению, они направились к последнему ряду, и приземлили свои брендовые сумочки около Димы. И было видно невооруженным взглядом, что они все знакомы.