– А больно стукнет?

– Да тебя, похоже, уже стукнуло, даже два раза, – захихикала подружка Ковылиной, девица с немного грубоватыми чертами лица. А еще одна барышня тут же подхватила:

– А до того, как стукнуло, еще пару раз уронили со второго этажа.

Максимов повернулся к учительнице, но спросить не успел, так как она опередила его:

– Та, что сидит рядом, Ершова Ирина, а вторая – Шерстенко Марина. Подружки-неразлучницы, удивительно даже, как это они теперь сели порознь.

– А где тут сын Косицина? – не сумел сдержать любопытства Величко. – Неужто вон тот, оставшийся. – Он махнул рукой в сторону юркого белобрысого паренька, расхаживающего по проходу и сующего всем в руки какие-то фантики.

– И вас приглашаю, и вас.

– Куда? – не понял Тимохин.

– На мою свадьбу.

– Мы же только вчера развелись? – удивленно воскликнула Ершова.

– Сколько же раз за день вы женитесь и разводитесь? – спросила девушка с длинной косой.

– Это Ступина Лилиана – наша золотая медалистка, – тут же пояснила Симоновская. – Ведет себя тихо, так как мать работает в школе завучем.

– А это значит, что дочурка вынуждена подавать хороший пример, – добавил Макс сразу же.

– Много, – ответила между тем Ершова. – Ну как, Роман, женимся или нет?

– Не Роман, а Роман Михайлович.

– Ну ладно, Михаил Романович, раз завтра свадьба, то сегодня придется развестись.

– А дите куда же? Что ж вы меня, безотцовщиной хотите сделать? – присоединился к этой игре Бояров.

– Ты у меня останешься, – кокетливо парировала Ершова. И тут же, кивнув на Иванова, добавила: – А он с Ромиком.

– Что? – возмутился последний. – Отказываюсь, это не мой ребенок.

– Как же не твой, посмотри, он и одет в точности как ты, – продолжала прикалываться девица. Все захихикали. – И глаза такие же.

– А ты уверена что это мой? – Косицин с прищуром глянул на замеревшего в нелепой позе Иванова.

– Ромик, как ты можешь! – поддержала одноклассницу еще одна девушка, пока не представленная спасателям.

– Эта и та, что рядом, отличницы: Скорлупова Вика и Косяченко Наташа. Обе детки богатых родителей, не в меру заносчивы и слишком большие паникерши. В случае чего, их придется спасать в первую очередь, иначе переполошат всех. – Елена улыбнулась, давая понять, что шутит. – Итого шестнадцать человек – восемь мальчиков и восемь девочек.

– Да, интересный у вас класс собрался. Насколько я понял, все детки влиятельных родителей? – Алекс вопросительно посмотрел на Елену.

– Угадали. Им потому и оплатили путешествие, родителям ведь это по карману.

– Слава богу, приехали, – радостно воскликнула Лаптева.

Автобус остановился, и все стали высыпать из него. Симоновская выскочила быстрее детей и громко закричала:

– Ребята, никуда не расходимся, никого искать не будем.

– А в магазин?

– Никаких магазинов. Все поднимаемся на теплоход.

– А я, кстати, где-то посеял свой рюкзак, – заметался по автобусу Осов.

– Это некстати. Ищи, – не глядя парировала Елена Анатольевна, кудахтающая над детьми, как наседка над цыплятами. За всеми нужно усмотреть, за каждым проследить.

– Кто видел мой рюкзак? Ну-ка, вы, расступись.

– Кошмар, куда ни глянь, везде одни психически ненормальные, – взмахнул руками Максимов, начавший уже откровенно сожалеть о том, что согласился взять на себя чужие обязанности.

Услышавший его слова Иванов громко заржал. Макс строго глянул на него, сразу спросив:

– А ты-то как раз чего смеешься?

Иванов тут же стих и поспешил выбраться из автобуса на улицу.

– Если за всю поездку ничего катастрофического не приключится, в чем я сильно сомневаюсь исходя из состава данной бригады, и нам удастся вернуться домой живыми, я повешу Косицина, – решительно пообещал Макс.